Пептид жизнь продлит

Седые волосы и морщины не самый страшный показатель с каждым годом всё больше и больше стареющего населения. Только за последние сто лет каждый год добавляет в среднюю продолжительность жизни по 3 месяца, а число тех, кому перевалило за сотню, удваивается каждые 10 лет.

В результате достижения одних отраслей медицины задают всё большую планку для других, ведь старение неизбежно сказывается на состоянии сердечно-сосудистой, эндокринной, иммунной, костной и даже пищеварительной систем. А если вспомнить про корреляцию возраста и частоты онкологических заболеваний, то судьба тех, кому за 70, не кажется такой уж привлекательной.

Не удивительно, что рынок препаратов для «здорового образа жизни» и профилактики возрастных изменений один из самых регулярно пополняющихся, а ввиду отсутствия единой теории старения новым лекарствам даже не приходится конкурировать друг с другом.

На этот раз к выходу на российский рынок готовятся короткие пептиды, состоящие из 2–3–4 аминокислот.

В активе ученых, руководит которыми член-корреспондент РАМН Владимир Хавинсон, 35 лет экспериментальных и клинических исследований, опыт военных разработок и международного сотрудничества.

Образующиеся из более длинных цепочек аминокислот, тетра и трипептиды вместе со специализированными транскрибционными факторами способны регулировать работу генома, непосредственно взаимодействуя с двухцепочечной нитью ДНК. А согласно одной из теорий старения, именно снижение образования, а точнее, нарушение соотношения непрерывно обновляющихся белков и становится причиной большинства возрастных изменений, будь то болезнь Альцгеймера или остеопороз.

В этом направлении и работали Хавинсон с коллегами, пытаясь корректировать работу того или иного органа с помощью специфических тетра- и трипептидов. При сбалансированном питании и правильной работе пищеварительных и внутриклеточных ферментов эти короткие цепочки в достаточном количестве образуются как из чужих белков, так и из своих. Не стоит и говорить, что с возрастом количество, а следовательно, и эффект разительно снижается – например, уровень тимулина, состоящего из 9 аминокислот, практически сходит к нулю к 50–60 годам, в то время как до 20 без него трудно представить нормальное становление иммунной системы.

Подобные регуляторы известны и для сердечно-сосудистой, нервной, пищеварительной и даже мочевыделительной системы. А относительная простота их изготовления вкупе с невысокой стоимостью (по оценкам заместителя директора НИИ биорегуляции и геронтологии Северо-Западного отделения РАМН Галины Анатольевны Рыжак, стоимость годового курса приема 6 препаратов составит около 7–10 тысяч рублей) делает их достаточно привлекательными именно для профилактики.

Необходимость этого пока остается на усмотрение потребителей – статус БАДа делает возможным приём без консультации со специалистами.

За – опыты на разных видах животных от мушек до приматов, показавшие увеличение средней продолжительности жизни и нормализацию метаболических показателей. В этой же «группе поддержки» многочисленные двойные «слепые» исследования на людях (контролем в таких случаях чаще всего выступают поливитамины, и ни лечащий врач, ни пациент не знают, что именно содержится в капсуле, а полная информация становится известной только после завершения исследования).

Среди подтвержденных по международным нормам эффектов увеличение плотности костной ткани, нормализация детоксикационной функции печени и углеводного обмена, субъективное улучшение состояния, снижение в два раза частоты ОРЗ и падение смертности на протяжении 12 лет наблюдения в два раза – в пожилом возрасте (60–74 года) с 44% до 22%, а в старческом (75–89 лет) с 81% до 45%.

Из того, что уже было установлено на животных, но еще предстоит проверить в клинической практике: практически полное «блокирование» спонтанных опухолей, происходящее, по предположениям ученых, за счёт активации системы протоонкогенов.

Есть у новой «панацеи» и минусы. И самый главный из них – отсутствие побочных эффектов и противопоказаний за исключением стандартной для фармакопеи «индивидуальной непереносимости компонентов». Теоретически так и должно быть, когда речь идёт о «регуляторах», повышающих то, что снижено, и понижающих то, что повышено, но уж слишком трудно смириться с неправотой одного из основателей фармакологии Парацельса, считавшего, что «всё есть яд и всё есть лекарство, то и другое определяет доза».

С другой стороны, в достоверности результатов сомневаться не приходится – во-первых, исследования проводились по протоколам FDA в независимых учреждениях, часть которых располагаются и за рубежом, во-вторых, сами разработчики в них не принимали участия, а число добровольцев, получавших тот или иной регуляторный пептид (в рамках испытаний или по собственной инициативе), по данным Хавинсона, на сегодняшний день перевалило за 15 миллионов.

Вот если бы ученым удалось хотя бы установить ту группу пациентов, на которых эти биорегуляторы не действуют, то столь феноменальный эффект было бы гораздо проще принять всегда консервативно настроенному социуму и тем более медицинской общественности.

Вторая причина, вызывающая сомнения, – «уникальность» разработки. В способностях наших ученых не возникает сомнений, но они же являются частью мировой научной общественности, и представить, что эта вполне логичная мысль пришла в голову только им, как-то не получается, даже с учетом более 150 патентов, треть из которых сделаны в США (к сожалению, наше законодательство достойной защиты интеллектуальной собственности пока обеспечить не может).

Но, если вы не доверяете опубликованным в рецензированных журналах данным и врачам, в «незаинтересованности которых» в последнее время возникает все больше сомнений, остается только доверять личному опыту и наглядным примерам, хотя последнее, обычно сводящееся к формулировкам «моей тёте это не помогло» или же «я сам принимал и чувствую себя отлично», как раз и является злейшим врагом научного подхода.