Антарктическая газировка

Начало путешествия

Часто в описаниях морских и других приключений встречаешь: «Потянулись долгие дни…» Может, их авторы чем-то не тем занимались? По крайней мере, дни первого месяца нашей зимовки на станции «Беллинсгаузен» не потянулись – они полетели!

Главная задача, которая стояла перед всеми нами, – как можно быстрее освоить оборудование, на котором предстояло работать, пока не стало по-настоящему холодно.

Ребята-механики дневали и ночевали в обнимку с дизель-генератором, запчасти для которого везли в личном багаже, доктор не выходил из медпункта, тем более что доктор в медпункте живет. Мне предстояло как можно быстрее подготовиться к выходу в море – подходил очередной срок отбора проб. Очень важная особенность любого мониторинга – регулярность. А значит, в начале и середине каждого месяца работаем в море на моторной лодке.

Однако до нашего первого выхода еще столько всего произошло!

Небольшое лирическое отступление: туристы попадают на остров Кинг-Джордж по воздуху и по морю. Большой реактивный самолет на чилийскую полосу не сядет, поэтому количество «воздушных» туристов всегда невелико. Другое дело – «морские» туристы. В бухту Ардли поместится практически любой лайнер. В конце февраля коллектив станции, еще не освоившись толком, пережил сразу два нашествия весьма необычных морских туристов.

С момента основания (1968 год) работа на станции практически не прекращалась, и помимо научной информации каждый год здесь образовывалось громадное количество различного мусора, о котором тогда совершенно не думали.

Пожалуй, самым вредным мусором оказались отходы производства водорода для атмосферных зондов. О количестве же металлолома, скопившегося здесь к началу 90-х годов, до сих пор ходят легенды…

До сих пор прибывающих на остров по воздуху встречают два «железных капута» – огромных гусеничных плавающих транспортера, навек застывших у аэродрома на пригорке.

Однажды на всё это посмотрел один англичанин и организовал проект «Миссия Антарктика». Заключался проект в том, чтобы на спонсорские деньги очистить территорию станции от мусора, который здесь скопился. Несколько лет на остров прибывали добровольцы, которые совместно с сотрудниками станции вывезли на судах практически весь металлолом, а место свалки газогенераторных отходов засыпали специально привезенным «экологически чистым песком из Шотландии». Закончилось это дело постройкой (в основном, кстати, русскими волонтерами) на горке «экологического дома», где предполагается «обучать учителей из разных стран экологии». И вот теперь на остров прибыл целый корабль сотрудников компании, производящей темную газировку в красной упаковке! Компания все эти годы спонсировала проект и теперь собрала по всему миру своих управляющих – на официальное открытие «дома». Были среди них и ребята из России.

События развивались стремительно – разрезание ленточки, фото и интервью нескольким камерам, поездка «посмотреть на пингвинов», отбытие на корабль.

Стояла обычная для конца лета погодка – холодный ветер, низкие облака, морось. Производители газировки откровенно скучали на ветру.

На память о проекте сотрудникам станции достался сувенир – настоящая юрта, в спешке забытая организаторами. «Чистота – залог здоровья».

Ну что ж, гости – это хорошо, но и работа не ждет. И я вернулся к своим колбам. Расписание основной работы оставляло достаточно времени для самодеятельности. И такой деятельностью стали эксперименты по физиологии планктонных ракообразных. Чаще всего такие работы предполагают наличие химлаборатории.

Так как химики попадают в Антарктику не чаще биологов, под лабораторию отвели каюту в доме, где я поселился.

Как же это, оказывается, интересно – устраивать что-либо с нуля! Еще дома выяснилось, что на станции найдется серная кислота и дистиллятор. Отличная новость! С кислотой меня не пустили бы ни в один самолет. А так пришлось прятать от таможни всего лишь сухие реактивы, заботливо собранные в дорогу родным институтом.

Основой очень многих гидробиологических исследований можно назвать реакцию определения кислорода по Винклеру. Ни одна реакция не позволяет узнать так много о водной экосистеме! Активность бактерий-сапрофитов (БПК-5), первичная продукция – «урожай» фитопланктона, интенсивность дыхания водных животных – всё это можно определить по изменению концентрации кислорода в воде. Да и оборудование для этой реакции запросто помещается в небольшой рюкзак!

Бюретку приклеил скотчем на затянутое полиэтиленом окно – вместо штатива, титровал в граненом стакане, пока в курилке не нашелся почти целый химический термостойкий стакан-пепельница (ох, и пригодился он потом), а крахмал для реакции варил на перевернутом утюге.

И получил настоящее удовольствие, когда наконец всё было готово для постановки первых экспериментов – через неделю после приезда.

А тем временем не успели сотрудники вздохнуть после визита управляющих, как в бухте показались два силуэта. С первого взгляда можно было узнать научно-исследовательские суда! Да еще и российские – Института океанологии им. Ширшова. Однако на остров белые красавцы «Академики» доставили совсем не команду ученых. Вечером у нас в кают-компании пили чай американцы – организаторы ежегодного Антарктического марафона.

Классная идея – пробежать на всех континентах марафонскую дистанцию! И ничего, что сама Антарктида лежит через пролив Брансфилда. Желающих отдохнуть таким образом, заплатив круглую сумму, в этом году набралось больше полутора сотен. Старт назначили на следующий день, и в очередной раз погода повернулась к туристам совсем не лицом. Пошел мокрый снег, опять задул ветер. Пришлось подождать сутки, пока стихнет метель. И на следующий день было не намного лучше. Но событие всё равно состоялось. Несколько раз сбегать из Китая в Уругвай и обратно – и готово. Нет, в этот раз я ребятам не завидовал. Кстати, среди бегунов оказалось немало женщин и даже один парень на коляске.

Традиционно станция принимает марафонцев у себя. Традиционно в этот день работает магазин. Станционный магазин состоит из трех вещей – стола, кулька с сувенирами и продавца. Иногда даже двух сразу.

Магазин может быть организован где угодно – очень удобно. В этот раз быть продавцом выпало мне и послушнику храма. Крайне интересно! На вырученные американские деньги купили в Чили новый телевизор…

Но вот ветер стих, выглянуло солнце – и наконец состоялся наш первый выход в море. Помимо гидробиологического мониторинга на станции проводятся гидрологические наблюдения – изучение характеристик водных масс бухты, проще говоря, температуры и солености воды. Выходим на лодке втроем – механик-водитель и двое ученых. Отправляем за борт батометры с опрокидывающимися термометрами – отобрать пробы солености и измерить температуру на разной глубине, планктонную сеть – добыть зоопланктон с разных горизонтов, гидрологический зонд – также измерить температуру и соленость воды, автоматически. В первый раз на все работы уходит чуть больше времени, чем обычно, и команда научно-исследовательской лодки откровенно мерзнет. Вода за бортом – два градуса тепла, и это сравнительно много, конец лета. Единственный способ согреться – выбрать якорь с пятидесятиметровой глубины…

А между тем незаметно подкралось следующее большое событие – тридцать девятый День рождения станции. Советские полярники первыми начали работы на острове, многие географические названия здесь русские. До сих пор здесь чувствуется размах тех первых лет – огромная территория станции, грандиозное нефтехранилище в соседней бухте… Первого марта к нам в гости прибыли представители всех окрестных станций – пешком пришли чилийцы, на старом внедорожнике приехали китайцы, на гусеничном транспортере пригромыхали уругвайцы, через залив на «зодиаках» примчались корейцы. В этот раз все гости оценили, какой замечательный повар оказался на нашей зимовке. Вечер закончился чемпионатом по бильярду и настольному теннису – победила полярная дружба! С Днем рождения, «Беллинсгаузен»!

Ну вот и не добрались в этот раз до гостей в Корее. Одно утешение – только первый месяц был таким разнообразным, начнется зима, и рассказывать стану только о снеге и ветре.