В неолите молоко не пахло

Разведение крупного рогатого скота, коз и овец на Ближнем Востоке практиковалось человеком уже в восьмом тысячелетии до нашей эры. Эти животные могли обеспечивать людей не только легкодоступным мясом и шкурами, но и такими полезными «побочными продуктами», как молоко и шерсть, и даже тягловой силой. Тем не менее, люди далеко не сразу оценили те дополнительные возможности, которые им давало разведение коров и коз.

Начало использования молока, шерсти и тягловой силы – то есть всего того, что можно получить от животных, не убивая их, считается важным этапом в истории одомашнивания скота. До сих пор у специалистов не было единого мнения о том, сколько времени потребовалось человеку, чтобы осознать дополнительные преимущества, которые сопутствуют разведению домашних животных. Часть исследователей полагала, что это случилось практически сразу после того, как люди одомашнили животных. Другие говорили о том, что на начальном этапе люди разводили домашний скот лишь в качестве источника мяса и шкур.

Если учитывать явные доказательства начала использования «побочных продуктов», к которым относятся изображения повозок, плугов, а также процесса доения, «революция» произошла в конце пятого – четвертом тысячелетии до нашей эры, то есть спустя несколько тысяч лет после одомашнивания скота на Ближнем Востоке и в Европе. Крупный рогатый скот привлекался для перевозок тяжестей и обработки земли, а в хозяйстве использовалась шерсть мелкого домашнего скота.

Чтобы доказать использование «побочных продуктов животноводства» до 4-го тысячелетия нашей эры, исследователи рассматривали костные останки, и с их помощью пытались определить, в каком возрасте и каком состоянии были убиты животные. Это, косвенным образом, могло показать, для чего их разводили и в каких условия содержали.

До недавнего времени оставалось загадкой, где и когда человек начал использовать молоко домашних животных. Эту задачу попытался решить Ричард Эвершед из британского Бристольского университета и его коллеги. Их работа принята к публикации в Nature.

Определение изотопного состава углерода жиров, сохранившихся в порах керамической посуды, помогло установить, что

население северо-западной части Анатолии активно использовало в хозяйстве коровье молоко крупного рогатого скота уже в 7-м тысячелетии до нашей эры.

Несколько лет назад с помощью того же метода исследователи выяснили, что на территории Британии молоко употребляли в 4-м тысячелетии до н.э., а в 6-м тысячелетии до н.э. оно уже присутствовало в рационе населения, обитавшего на территории Восточной Европы.

В последней работе ученые исследовали остатки жиров в порах 2225 неглазированных керамических сосудов из Европы и Ближнего Востока. Для анализа они отобрали датированные керамические изделия из 23 мест обитания в шести регионах.

Для того, чтобы определить тип жира, впитавшегося в поры горшков несколько тысяч лет назад, из сколов весом около 3 грамм исследователи экстрагировали жирные кислоты. Затем они определили состав кислот с помощью хроматографии, и изучили изотопный состав (δ¹³C, или отношение изотопов ¹³C/¹²C) углерода, входящего в состав насыщенных жирных кислот с 18-ю и 16-ю атомами углерода в цепочке. Рассчитав разницу изотопного состава для этих кислот, исследователи смогли определить, что

наибольшее количество молочного жира (по сравнению с животным) впиталось в поры керамики из северо-западной части Анатолии.

Посуда из других регионов также демонстрирует содержание молочного жира, но в Центральной, Юго-Восточной Анатолии и Леванте в порах керамической утвари преобладают жиры, добытые из мяса животных, а посуда из Греции и Юго-Восточной Европы свидетельствует о широком использовании свиного сала.

Данные изотопного анализа подтверждаются и находками костных останков домашних животных. Они показывают, что обитатели побережья Мраморного моря употребляли молоко коров. Местные условия, для которых характерны обильные дожди и большое количество зеленых лугов, благоприятствовали разведению именно крупного рогатого скота.

А вот обитатели других регионов, где разводили больше коз и овец, с меньшей охотой переходили на молоко.

Видимо, специфический запах козьего молока и нашим далёким предкам был менее приятен, чем запах молока коровьего.

Как объяснил автор исследования в интервью National Geographic, по-видимому, массовое потребление молока сопровождалось производством молочных продуктов, так как исследованная ими посуда удобна для заквашивания и приготовления масла и сыров.

Этого же мнения придерживается Йоахим Бургер из Археологического института при Университете имени Гутенберга в германском Майнце. Его собственные работы свидетельствуют о том, из-за отсутствия фермента, расщепляющего лактозу у взрослых, в 7-м тысячелетии до н.э. человек не мог пить молоко прирученных им животных. Употребление цельного молока распространилось лишь в 3-4 тысячелетии до н.э., когда возросла доля людей, обладающих геном, ответственным за расщепление лактозы.