Химическая жизнь на дне Байкала

Пока на борту «Миров» «ответственные» лица выполняют рекордные погружения, ученые ждут своей очереди. Среди них Валерий Иванович Пересыпкин, заведующий лабораторией химии океана Института океанологии РАН, который рассказал нам о планах исследований, разработанных командой его сотрудников.

– Валерий, много говорится об исследовании так называемых подводных вулканов Байкала, ваша лаборатория будет принимать участие в этой части научной программы?

– Ну, сразу должен вас поправить – как таковых вулканов здесь нет, здесь есть так называемые газовые вулканы, которые формируются в процессе преобразования органического вещества и превращения его в полезные ископаемые – уголь, нефть и газ. Открыли их на Байкале не мы (лично я на Байкале впервые), а сотрудники лимнологического института, и с ними разговор на эту тему может получиться намного более интересным.

– А какова, в таком случае, программа ваших собственных исследований?

– Мы, как представители лаборатории химии океана, исследуем превращение органического вещества в нём. Этот процесс известен общественности, как цикл углерода. Кстати говоря, участие в нём на суше принимаем и мы с вами, однако объектом наших исследований является все же цикл в океане. Лично я занимаюсь этим вопросом уже очень давно, мы провели много работ в мировых водах, а на Байкал нас пригласили именно потому, что до сих пор циркуляция органического вещества исследована здесь очень поверхностно.

Эти процессы, в которых участвует живая материя, начиная от фитопланктона, проходя через мелких ракообразных, рыб и млекопитающих и заканчивая залежами углеводородов, могут сильно отличаться от тех, что идут в океанической соленой воде:

мы не можем точно сказать, откуда на Байкале берется газ, откуда – нефть.

Мы, лаборатория химии океанов, вообще мало что знаем о Байкале и поэтому надеемся на сотрудничество с лимнологическим институтом. Договорились, что уже третьего числа начнем совместные погружения.

– А какие из байкальских геологических феноменов вам «ближе» всего?

– Лично я много времени посвятил изучению гидротермальных источников в океане. Насколько мне известно, похожие гидротермальные источники обнаружены и на Байкале. Но между ними есть существенные отличия. Если в океане мы имеем дело с терраформными разломами как таковыми, через которые проходит вода и под действием огромных давлений и температур вырывается на поверхность в виде черных курильщиков, то на Байкале аналогичный разлом скрыт большой толщей осадков. Механизм трансформации океанического вещества под давлением толщи этих осадков и выход его на поверхность через трещины до сих пор для меня остается большим вопросом.

– Есть ли вопросы, на которые только погружения «Миров» могут дать уникальную, не сопоставимую ни с одним из предыдущих исследований информацию?

– Пока что никому не ясны примерные запасы байкальского газогидрата, формирующегося из подобных газов, выходящих на поверхность. Раньше исследования газогидратов проводились только с борта судна, с которого газовый вулкан, или факел, как угодно, обнаруживается первоначально эхолотом. После этого встает задача попасть именно в вулкан с помощью неуправляемого глубоководного прибора, что является очень трудной задачей. Особенно тяжело, практически невозможно, впоследствии изучить толщу воды в точках непосредственно над вулканом. Сейчас мы можем подойти к такому вулкану вплотную, посмотреть, откуда идет гидротермальная активность или газ, изучить сопутствующие формы жизни и так далее.

Кроме того, подобные исследования мы намерены провести по всему Байкалу и надеемся, что сможем изучить природу происхождения тех или иных органических отложений – узнать, вынесены ли они рекой, подземным потоком или сформировались как-то иначе. Это в итоге может помочь нам обнаружить и новые месторождения, и новые формы гидротермальной активности. Грубо говоря, как образовалась нефть в море и на суше мы знаем довольно хорошо, однако природу байкальских углеводородов еще предстоит изучить. Более того, пока что даже сравнить процессы генезиса органики Байкала с морскими довольно затруднительно, хотя в основе лежат одни и те же тектонические явления.

– И когда же ждать первых результатов ваших исследований?

– Экспедиция заканчивается пятнадцатого сентября, однако, как видите, приборных условий на судах нет никаких. Все образцы мы будем запаивать в ампулы и анализировать в стационарных условиях в московской лаборатории. Мы оснащены самым последним и самым совершенным оборудованием, а потому, я уверен, сможем показать первый отчет уже через месяц после возвращения.

«Газета.Ru» обязательно расскажет о первых результатах лабораторной работы ученых.