«Знание объемов ископаемых на дне Байкала необходимо»

В воскресенье глубоководные обитаемые аппараты «Мир-1» и «Мир-2» всё-таки смогли совершить технические погружения, несмотря на не лучшую погоду – дождь, ветер и полутораметровую волну. «Миры» добрались до дна примерно в километре от берега у посёлка Турка. Берега у байкальской впадины очень крутые, так что и в километре от береговой линии глубина дна уже измеряется сотнями метров.

Правда, увидеть на дне почти ничего не удалось: видимость была очень плохой. Командир первого «Мира» Анатолий Сагалевич даже не заметил, как на винт его машины намоталась старая рыболовная сеть. Это, впрочем, ничем не стеснило движение аппарата, и техническое погружение прошло успешно.

Если погода не подведёт, то работы по научной программе начнутся уже во вторник, причём, что называется, с места в карьер: планируется, что именно во вторник экипажи двух «Миров» поставят рекорд глубины погружений в пресных водоёмах. На глубину более 1600 метров должны отправиться пилоты двух аппаратов Анатолий Сагалевич и Евгений Черняев и члены-корреспонденты РАН Артур Чилингаров и Кирилл Тулохонов.

Кроме того, в установке рекорда также примут участие депутат Государственной думы Владимир Груздев, в прошлом году погружавшийся с Чилингаровым и Сагалевичем на Северном полюсе, и глава финансирующей нынешнюю экспедицию ИФК «Метрополь», председатель попечительского совета Фонда содействия сохранению озера Байкал (ФССОБ) Михаил Слипенчук.

Но «Миры» спускаются на дно, понятное дело, не только ради рекордов.

В официальной программе экспедиции её цели простираются от исследования грязевых вулканов на дне Байкала и определения запасов его углеводородов до поиска археологических артефактов. Более подробно о целях экспедиции и сопровождающих её мероприятиях мы поговорили с их непосредственными участниками.

Научный сотрудник Института океанологии РАН имени Ширшова Александр Першин за свою карьеру организовал не один десяток экспедиций, в том числе и глубоководных, а назвать точное число экспедиций, в которых просто принял участие, и вовсе оказался не в силах. Сейчас же на него легла обязанность открытия приуроченной к конференции выставки, организованной ФССОБ.

– Александр Алексеевич, насколько регулярными являются экспедиции Института океанологии в настоящее время?

– Несмотря на то что объемы финансирования сильно сократились после распада СССР, а стоимость экспедиций с тех пор заметно возросла, институту удается регулярно принимать участие в океанологических экспедициях, хотя, стоит признаться, сейчас, чтобы выжить, приходится работать совместно с зарубежными коллегами или принимать участие в коммерческих проектах.

– Таких, например, как съемки «Титаника»?

– Это не самый показательный пример. Гораздо чаще поступают коммерческие предложения от нефтяных и газовых корпораций, которые планируют проложить трубопроводы по дну заливов и морей. Тут необходим комплексный анализ и рельефа, дна и изучение его геофизики, и порой приходится учитывать и климатический режим вод.

Подобные коммерческие экспедиции помогают институту содержать довольно обширный флот судов и поддерживать молодых ученых-океанологов.

– В таком случае насколько интенсивными, по вашему мнению, будут работы над изучением рельефа дна для изучения возможности прокладки газопровода из Бульдегейки к устью Селенги? О необходимости таких работ нам рассказывал Кирилл Арнольдович Тулохонов.

– Мне сложно судить о возможной технической реализации подобного проекта, так как глубины Байкала существенно превышают допустимую глубину залегания современных подводных трубопроводов. Если положить трубу на 100 метров можно, то на 150, скажем, это уже непростая задача, а если учитывать что в этом районе глубины могут превышать полкилометра, учесть сложность рельефа, то вряд ли подобный технический проект может быть реализован в ближайшем будущем. С экологической же точки зрения прокладка любого трубопровода – это неизбежное вмешательство в экосистему.

– Какова в таком случае цель изучения объемов запасов углеводородов и газовых гидратов на дне Байкала?

– Достать полезные ископаемые со дна Байкала еще сложнее, чем проложить по его дну трубопровод. Однако знание объемов и качества этих запасов необходимо. Во-первых, оно дополнит систему наших представлений о Байкале. К тому же эти запасы могут понадобиться в будущем, если появятся эффективные и экологичные технологии освоения таких природных ресурсов.

Много интересного об экологии Байкала может рассказать Роман Пукалов, директор природоохранных программ общероссийской организации «Зеленый патруль». Он уже 15 лет своей жизни посвятил сохранению уникального байкальского заповедного края.

– Первое природоохранное движение зародилось в нашей стране 1957 году именно в Иркутске, и связан был общественный протест именно с планами по созданию в Байкальске целлюлозно-бумажного комбината, – напоминает Пукалов. – К сожалению, тогда воспрепятствовать постройке ЦБК было невозможно: высококачественная целлюлоза, полученная с помощью чистейшей байкальской воды, была нужна для производства пороха, а потому объект сразу приобрел особый статус. Сегодня же просто взять и закрыть целлюлозно-бумажный комбинат сложно по социально-экономическим причинам: комбинат является единственным градообразующим предприятием, и жизнь семнадцати тысяч жителей Байкальска полностью зависит от работы ЦБК.

– А как же многочисленные планы по переоснащению завода по проекту замкнутого цикла или хотя бы по очистке сточных вод?

– В 2000 году Всемирный банк выделил кредит на переоборудование комбината по замкнутому циклу, но это требовало создания единой очистной системы и для комбината, и для городских сточных вод. Проект так и не был доработан до единого решения, и в 2005 году кредит был отозван. Сейчас разрабатывается новый проект по созданию очистных сооружений, но срок его реализации – сентябрь 2008 года – не соответствует действительности. Мне кажется, они не успеют.

– Комбинат работает уже больше сорока лет, как это отразилось на местной фауне?

– Наиболее показательным примером экологической угрозы от ЦБК мне кажется массовый мор нерки – единственного пресноводного млекопитающего, являющегося символом озера и его эндемиком. Эффект от выброса сточных вод в данном случае проявляется в общем снижении иммунитета организма, как это бывает, например, у жителей крупных промышленных городов. В результате единовременная смерть более чем десяти тысяч особей вызывается заболеванием, сходным с «чумкой», от которой погибают молодые щенки собак.

– То есть это не отравление сточными ядами?

– Нерка стоит на вершине пищевой цепи, питаясь бычками, которые, в свою очередь, употребляют в пищу уникальное байкальское ракообразное – эпишуру, находящуюся в основании пищевой цепи. Эти очень мелкие рачки и отвечают за кристальную чистоту байкальской воды, однако в процессе её фильтрации неизбежно накапливают в себе ядовитую хлорорганику, которая и передается вверх по цепи неркам.

– А на рыбах как-нибудь сказывается ухудшение экологии?

– Как это ни парадоксально, органические выбросы ЦБК, наоборот, приманивают байкальских рыб. Этот вопрос, конечно, надо еще прояснить.

– Как этому может помочь экспедиция?

– На сегодняшний день мы знаем, что байкальская фауна худо-бедно справляется с выбросами ЦБК – уровень концентрации хлорорганических выбросов ближе к средней байкальской впадине уже мало отличается от фонового. Однако в рамках экспедиции необходимо детально изучить уровень и распределение концентрации вредных выбросов по глубине и в различных районах озера, сопоставить его с количеством фауны (рыбы, планктона), проанализировать послойный химический состав донных отложений. «Миры» для этой цели подходят как нельзя хорошо.

– Как определялись цели и задачи экспедиции?

– Изначально компания «Метрополь» Михаила Слипенчука планировала провести лишь несколько погружений ко дну Байкала, уточнить его глубину, найти самую глубокую точку. Эта идея пришла им совместно с принцем Монако. Дело в том, что данные о глубине дна Байкала, полученные с помощью различных эхолотов, с различных судов и разными командами, сильно разнятся. Я уверен, что дно Байкала местами опускается ниже отметки 1700 метров под уровнем береговой линии.

Однако вскоре стало ясно, что подобная экспедиция может открыть и новые виды байкальской фауны; лично я в этом, как географ, специализировавшийся на зоологии, также не сомневаюсь.

Вскоре круг интересных для глубоководного изучения вопросов настолько расширился, что сомнения пропали у всех: проект «Миры на Байкале» надо превращать в серьезную и продолжительную научную экспедицию.

– Странно, что такую экспедицию, целью которой являются фундаментальные исследования, финансирует инвестиционная компания.

– Для компании «Метрополь» это прекрасная демонстрация силы и благих намерений. Кроме этой экспедиции, у неё нет других проектов в регионе. Однако первоначальная причина всех работ – это в первую очередь интерес к Байкалу, к его истории и будущему.

В понедельник утром корреспондент «Газеты.Ru» добрался до Турки. Во вторник состоятся рекордные погружения аппаратов «Мир» на дно Байкала. А мы расскажем о первых научных итогах этих работ.