Закуска к пиву – повелитель бурь

Крошечные морские рачки – криль – могут стать причиной возникновения вихревых потоков и бурь в океане. Cогласно результатам опубликованного в последнем номере Science исследования канадских ученых, массовое синхронное движение этих существ способно буквально взболтать море и превратить его в подобие джакузи.

Миллиарды крошечных пловцов дневное время проводят на безопасной глубине около 100 метров, а с приходом ночи поднимаются в поисках пищи к богатой водорослями поверхности, работая как гигантский миксер.

Хотя размер каждого рачка сам по себе ничтожен, в океане их проживает огромное количество, приблизительно равное по массе всем животным белкам, ежегодно потребляемым человечеством. Совокупный вес только антарктического криля оценивается в 50–150 млн тонн.

Как показало исследование, которое возглавил Эрик Кунце из Университета Виктории, ночные скитания криля сильно увеличивают масштаб смешивания холодных глубоких и теплых поверхностных вод (особенно прибрежных).

Кроме морской турбулентности ежедневные миграции криля могут оказывать и ранее недооценивавшийся эффект на изменения климата.

Следствием бурного перемешивания вод, усугубляемого ветром и другими физическими силами, становится распространение питательных веществ, жизненно важных для функционирования морских экосистем. А также обмен температурой и газами, в том числе углекислым, между атмосферой и водой.

В рамках исследования специалисты в течение нескольких дней проследили за жизнью и ночными «прогулками» разновидности криля Euphausia pacifica в узком морском заливе Саанич типа фьорда на юге канадской провинции Британская Колумбия. E. pacifica – один из самых распространенный видов криля на северо-востоке Тихого океана. Его концентрация здесь может достигать 10 тыс. особей на кубический метр. Размер каждой особи – около сантиметра в длину.

«Я был настроен скептически и ни в какую биотурбулентность не верил», – признается Кунце. Тем удивительнее оказалась действительность.

Ученые, пользуясь приборами, измеряющими силу трения в жидкости, температуру и проводимость в микромасштабе, обнаружили, что уровень турбулентности от быстрого подъема криля возрастает в 10 тыс. раз или на три-четыре порядка, несмотря на то что его пик продолжается не больше 15 минут.

Скорость восходящего движения ракообразных достигает 5 сантиметров в секунду. Из-за того что они держатся вместе, как косяк рыбы, и двигаются синхронно, коллективно производимая энергия сопоставима с приливно-отливными каналами.

Интересно, что буря, постоянно организуемая крилем в южных морях, выносит к поверхности и множество питательных веществ, которые способствуют росту фитопланктона – главной пищи криля. Так что криль, по сути дела, питается плодами собственных усилий и ведет своего рода сельское хозяйство.

Исследователи планируют продолжить изучение криля и выяснить последствия биологически обусловленной турбулентности. Как предполагает Кунце, свою лепту в образование бурь могут вносить и другие морские обитатели – сельди, анчоусы, сардины и кальмары.

Пастухи тащили друзей в могилу

Среди перуанских археологов разгорелся спор о породе и статусе собак, мумии которых найдены на раскопках вместе с древними двуногими обитателями юга страны – предшественниками инков. На данный момент мумифицированные останки более чем 40 собак доколумбовой эпохи обнаружены в могилах их владельцев – двух представителей пастушеского племени чирибайя, доминировавшего на юге Перу в период между 900 и 1350 годами нашей эры. А всего с 1993 года на кладбищах для людей в долине реки Осморе найдено 83 подобных собачьих захоронения, возраст которых оценивается в тысячу лет.

Средневековые пастухи и владельцы стад лам настолько любили своих питомцев и помощников, что не желали разлучаться с ними даже в смерти. Особенности обработки собачьих тел свидетельствуют, что перуанцы верили, что загробную жизнь ведут и животные.

Собак не только хоронили вместе с хозяевами, но и оборачивали в специальные покрывала из ткани и даже иногда снабжали лакомствами. До сих пор подобные ритуалы отмечались только в Древнем Египте, где статус ряда домашних животных был чрезвычайно высок. Правда, в Перу тела животных только оборачивали, собственно мумификация перуанских собак в песках пустыни произошла естественным путем.

«Чирибайя собаками гордились, высоко ценили их способности и были благодарны им за помощь в выпасе лам, – поясняет антрополог Сония Гуиллен. – Даже речи нет о том, что их приносили в жертву, как в других древних культурах». По ее словам, на всех исследованных человеческих кладбищах этого народа с могилами людей соседствуют могилы собак всех возрастов.

Чтобы выяснить, к какой породе принадлежали собаки, свои усилия в настоящее время объединили Клуб собаководов Перу и проводившие раскопки биоархеологи. Благодаря мумификации можно установить самые разные признаки породы, в том числе цвет меха и тип лапы.

Ученые хотят не только понять, является ли порода собак чирибайя новой, оригинальной и специфической именно для Южной Америки, но и доказать, что потомки древних собак существуют до сих пор. Главная цель – убедить в уникальности породы организацию World Canine Organization, основанную в Бельгии.

Собаки чирибайя по общим отзывам тех, кто имел дело с мумиями, больше всего напоминали современных золотистых ретриверов, только маленьких. Морда у них была среднего размера, бежевая шерсть и уши длинные, а лапы – как у зайца (об одном древнем южноамериканском гибриде зайца с собакой «Газета.Ru» уже рассказывала).

По долине Орморе в 870 км от Лимы и сегодня бегают похожие псины, обладающие теми же характеристиками, что и их гипотетические предки. Как говорит Гуиллен, нельзя исключить, что индейцы чирибайя специально скрещивали различные типы собак, чтобы добиться выведения идеальной пастушеской породы.

Отдельные специалисты призывают отнестись к задаче более внимательно. В Перу обитает множество собак разных пород, однако все они появились в стране в течение последних нескольких столетий. Единственным «эндемиком», местным видом, считается лысая собачка, широкой общественности известная как китайская голая хохлатая собака. Ранее считалось, что ее завезли иммигранты из Азии в 1800-х (отсюда и название), однако расследование показало: порода жила в Перу более 2 тыс. лет, эволюционировав от попавшего через Берингов пролив азиатского предка. Как самостоятельную ее признали лишь 20 лет назад, в 1985 году, благодаря стараниям местного эксперта Эрманно Маньеро. «Так и сейчас: мы нашли собак, похожих на тех, что были у пастухов чирибайя, – говорит он сегодня. – Но с выводами пока лучше не торопиться».