До конца 2010 года аппарат будет непрерывно сканировать небо в радиолучах, нарезая его тонкими слоями за счёт своего быстрого вращения. Аппарат уже крутится с расчётной скоростью 1 оборот в минуту. Орбитальное движение будет постепенно поворачивать плоскость этого вращения, и в итоге тонкие слои покроют всё небо. После сбора данных начнётся их обработка, которая так же займёт около года.

А после этого ещё год к уже обработанным данным никого не будет подпускать сама научная команда Planck, которая постарается выжать из них всю самую вкусную науку. И лишь после «собственнического» года, примерно в 2012 году, все данные будут опубликованы, и пытаться дожать остатки сладкого из них смогут все желающие. Наверняка самые интересные выводы из этих данных к тому моменту уже будут опубликованы командой Planck.

Учёные надеются в первую очередь уточнить карту микроволнового фона Вселенной – реликтового излучения, дошедшего до нас с момента, когда Вселенная впервые в своей жизни стала прозрачной для света. Измерять температуру флуктуаций реликта, из которых за 13 с лишним миллиардов лет выросло всё то многообразие космических структур, что мы сейчас наблюдаем, Planck сможет с точностью около 0,0002%, или 5 мкК.

При этом Planck должен с большой точностью определить и поляризацию этого излучения, в которой, как полагают учёные, зашифрована информация о самом раннем этапе ускоренного, так называемого инфляционного расширения Вселенной, продолжавшегося крохотные доли секунды после Большого взрыва, однако сделавшего наш мир таким плоским и однородным, каким мы его видим.

Аппарат должен увидеть и следы топологических дефектов в нашем мире – например, космических струн или доменных стенок, которые могли остаться во Вселенной с её раннего прошлого.

Если, конечно, такие дефекты есть.

Наконец, аппаратура Planck сможет очень хорошо измерить эффект рассеяния реликтового излучения на горячем газе в тысячах крупных скоплений галактик. Этот эффект, предсказанный отечественными астрофизиками Яковом Борисовичем Зельдовичем и Рашидом Алиевичем Сюняевым, позволит с небывалой точностью определить как физические характеристики скоплений, так и плохо известные пока космографические параметры самой Вселенной, а также выяснить, как формировались самые крупные гравитационно связанные структуры нашего мира.

Держи-держи, лепесток

Растения не могут самостоятельно передвигаться (а некоторые – даже размножаться), но за миллионы лет эволюции научились заимствовать недостающие способности у самых разнообразных животных. Причём уловки, созданные для этой цели, зачастую не уловимы для человеческого взгляда, слуха или обоняния. Здесь и лепестки, переливающиеся всеми цветами, и колючки и крючочки, способные зацепиться даже за гладкую шерсть, и практически одиночные молекулы запахов, привлекающие насекомых, и, конечно же, нектар, служащий достойным вознаграждением за усилия по оплодотворению.

Этим «гостеприимство» растений не ограничивается: как показали Беверли Гловер из Кембриджского университета и её коллеги,

лепестки львиного зева (Antirrhinum sp.) покрыты микроскопическими коническими клетками, которые служат лапкам шмелей в роли второй половинки естественной «липучки».

Эта особенность строения клеток, покрывающих лепестки, была известна и до нынешней публикации в Current Biology, но считалась одним из многих необъяснимых парадоксов растительного мира. Из 210 видов – представителей 60 семейств у 80% нашлись подобные конусы, весьма не характерные для флоры.

Дело в том, что большая часть растительных покровов, особенно у травянистых, очень гладкие. В противном случае пришлось бы регулярно тратить немалое количество дополнительных ресурсов: во-первых, на построение дополнительных структур, а во-вторых, на регулярные потери испаряющейся влаги. Что же касается зацепок на сухих плодах или крапивных пирамидок с муравьиной кислотой, то они сформировались специально для выполнения определенных функций.

Не удивительно, что конусы на лепестках цветов так долго не давали покоя исследователям, которые были вынуждены привлечь к сотрудничеству шмелей.

Предварительно Гловер и соавторы нашли у львиного зева локус ДНК, отвечающий за «мохнатую» поверхность лепестков, и вывели соответствующий сорт цветков с абсолютно гладкими лепестками. Затем настала очередь естествоиспытателей: несмотря на одинаковое количество нектара и полностью идентичную окраску, шмели предпочитали цветки с неровными лепестками.

При этом, несмотря на свои фасеточные глаза, насекомые не были способны различить обычные и генно-модифицированные лепестки: для принятия решения им необходимо было вступить в контакт и попробовать поверхность на ощупь. Именно на этом этапе и проявились вкусы шмелей: во-первых, даже если они садились на «дефектный» львиный зев, то тратили гораздо больше времени, чтобы к нему приноровиться; во-вторых, на ровных лепестках насекомые проводили гораздо меньше времени.

Авторы полагают, что именно «липкий» контакт, образующийся между лапками шмелей и лепестками, позволяет легким опылителям удерживаться на почти вертикальной поверхности, или оперировать всем цветком.

Так что, несмотря на отсутствие клейких желёз, как у других насекомых, или сверхупорядоченных нановолосков, обеспечивающих подобными способностями геккона, шмели все равно обрели умение ходить по вертикали. Окончательно догадки британских ученых может подтвердить или опровергнуть работа с другими опылителями.

В том случае, если гипотеза верна, то на цветках, опыляемых пчелами, жуками и другими насекомыми, садящимися на цветок во время акта, лепестки должны быть шероховатыми. Те же покрытосеменные, что предпочитают пользоваться услугами мотыльков и колибри, зависающих в воздухе во время сбора нектара, должны обладать гладкими лепестками.