Гигантская треска каменного века

В неолите балтийская треска была гораздо крупнее, а жила гораздо дольше, чем в наше время. Всему виной, скорее всего, рыболовство, дающее в последние века эволюционное преимущество тем представителям вида, которые мельче и быстрее взрослеют. Как часто случается с человеком, в итоге под угрозой оказался и сам промысел трески в Балтике – такие мелкие рыбёшки никому уже не нужны.

Выяснить, как выглядела треска 4,5 тысячи лет назад, учёным, опубликовавшим соответствующую работу в британском Proceedings of the Royal Society B помогли рыбьи позвонки и отолиты (на фото) – известковые «камни», давление которых на рецепторы вестибулярного аппарата позволяет позвоночным чувствовать ориентацию своего тела в пространстве.

Последние особенно хорошо сохраняются среди отходов, сохранившихся на месте неолитических поселений, располагавшихся по берегам Балтийского моря задолго до викингов; кроме того, они растут вместе с рыбой, и по ним, как по годовым кольцам дерева, можно оценивать её возраст. Анализируя останки рыб, учёные смогли выяснить размеры, возраст, смертность и скорость роста трески в каменном веке. Для контроля археоихтиологи также оценивали размеры снастей и рыболовных крючков, применявшихся в неолите.

Средний размер выловленной 4,5 тысяч лет назад рыбы составлял около 56 см, сейчас – 49 см. Разница кажется не такой большой, но надо учитывать, что предшественники викингов в этих местах добывали рыбу недалеко от берега и им должна была доставаться относительно мелкая рыбёшка. В наше время траулеры поднимают рыбу с самых глубин, где обычно живёт самая крупная и старая треска.

И сегодняшняя «крупная» треска меньше «мелкой рыбёшки» неолита.

По словам первого автора статьи, Карины Лимбург из Нью-Йоркского университета в Стони-Бруке, нынешнее состояние балтийской экосистемы ужасает. Больше всего эколога тревожит то обстоятельство, что чрезмерный вылов рыбы здесь «заставляет» все промысловые виды эволюционировать со скоростью и в направлении, не характерных для живой природы. Половозрелость приходит ко всё более и более молодым и мелким рыбам. Кроме того, самки в возрасте, приносящие больше икры, попадают в сети чаще своих меньших размерами и менее продуктивных сородичей.

По словам Лимбург, ей и её шведским коллегам удалось доказать, что именно человек является главной движущей силой такой эволюции, которая практически неминуемо ведёт к деградации.

«Экономические и экологические последствия этого процесса в равной степени отрицательны», – предупреждает исследовательница.

Как забыть об аппетите

Вещество BDNF, образующееся в нервной ткани головного мозга и участвующее в формирование памяти через образование связей между нейронами, связано ещё и с контролем аппетита и, как следствие, нашего телосложения.

Джек Яновский и его коллеги занимались изучением врожденного заболевания WAGR, характеризующегося, в частности, пониженным уровнем BDNF и умственной отсталостью, когда заметили, что для большинства пациентов характерна не только тучность, вполне объяснимая сниженной физической активностью, но и очень хороший даже по американским меркам аппетит.

В случае с WAGR говорить о тесной связи ожирения с определенным геном трудно, ведь, помимо слабоумия, у больных часто развивается опухоль Вильмса, аниридия и регулярно возникают проблемы мочеполовой системы.

Тем не менее, Яновский считает, что они нашли виновника именно тучности.

Во-первых, в пользу этой теории говорят опыты на лабораторных животных, показавшие связь BDNF и аппетита, а во-вторых, у больных WAGR тучность развивалась только в случае повреждения гена BDNF, если же хоть одна копия гена функционировала, то вероятность ожирения существенно снижалась.

Насчет механизма генетики могут только гадать: сами они не занимались изучением биохимических нюансов влияния BDNF на аппетит. Также неясно, получится ли запустить процесс в обратную сторону, то есть будет ли повышенная концентрация BDNF в нервной ткани и крови подавлять желание поесть.

Если это так, то в комплекте со стройной фигурой пойдет отлично работающая нервная система, ведь BDNF способствует регенерации нервной ткани и образованию новых контактов между клетками.

С подробностями исследования можно ознакомиться в последнем номере New England Journal of Medicine.