Учёные разговорились с обезьянами

Высказывание «Хак хак хак пиу хак хак» вряд ли несет большую смысловую нагрузку для человека. Однако как оказалось, для спутниц главного самца группы мартышек это звучит, как «Я десятилетний самец; только что увидел орла; убегаю».

Зоопсихолог Клаус Цубербулер и его коллеги из шотландского Университета Св.Андрея изучили социальное поведение солнечнохвостых мартышек мона (Cercopithecus mona). Все издаваемые обезьянками звуки учёные условно разделили на «хак» и «пиу». Хотя тембр и громкость издаваемых сигналов варьировались, как от мартышки к мартышке, так и у одной и той же особи, доказать значимость подобных вариаций не удалось.

Как пояснил Цубербулер в интервью Discovery, исследование показало, что отдельные выкрики лишены какого-либо смысла.

Однако оно выявило у этих маленьких приматов синтаксические способности.

Прежде такая особенность речи была известна только у дельфинов и китов, обладающих весьма развитой корой больших полушарий. Проводились даже попытки общения и тренировки дельфинов на основе таких способностей. Из отдельных фраз комбинируют свои трели и некоторые певчие птицы, однако в большинстве случаев семантическое наполнение такой трели сводится к самоидентификации в духе «Это уникальный я, и я готов размножаться».

У мартышек спектр возможных сообщений, передаваемых в виде различных комбинаций одних и тех же звуков, оказался шире. Шотландцы сконцентрировались на модельной ситуации, которая в животном мире почти никогда не даёт сбоев, - отношениях обезьян с хищниками. Сбой в таких случаях заканчивается для приматов плачевно.

Учёные записали в нигерийском национальном парке «Гашака Гумти» вокальные сообщения, которые вожаки посылают своим семьям. Информативная речь для них очень важна – в каждой группе обычно имеется один самец, от 6 до 9 самок и более или менее многочисленное их потомство.

В Гашака Гумти обезьяны чаще всего встречаются с двумя хищниками – венценосным орлом и леопардом. Дешифровка сообщений показала, что серия «хаков» означает присутствие венценосного орла, а та же серия, предваряемая одним–двумя «пиу» означает, что кричащий собирается улепетывать. В то же время, предложения, основанные на «пиу», чаще всего обозначают леопарда.

Для оценки реакции самок ученые воспользовались датчиками GPS, которые позволили с точностью отследить их перемещения в ответ на «рекомендации» отца семейства.

Как и предполагали психологи, завершающая фраза «я убегаю» воспринималась всеми самками без исключения как команда к бегству. Такие же действия мартышки предпринимали и в том случае, когда кто-то просто замечал орла. Леопард не производил такого большого впечатления – обезьянки прятались в деревьях, но оставались практически на том же самом месте.

Изучив обезьяний язык, учёные смогли даже пообщаться с приматами.

Они собрали свои собственные предложения – комбинации из записанных ранее отдельных звуков самцов. Эффект от воспроизведения ничем не отличался от оригинального.

Ученые считают, что развитие способности формировать предложения в речи гораздо эффективней позволяет донести информацию, нежели «изобретение» новых «слов» или колебания частоты и амплитуды отдельных выкриков. Такой способ развития речи не требуется совершенствования голосового аппарата, а звуки, издаваемые разными особями, могут восприниматься, как имеющие одно и то же значение. Кроме того, закодированная таким образом информация универсальна и может восприниматься всеми без исключения, даже на значительном расстоянии от «говорящего».

Но самое главное - развивать синтаксис речи можно практически бесконечно, главное, чтобы в этом был смысл.

По мнению авторов работы, предложения могут содержать информацию трех типов – о событии (приближение хищника и его идентификация), предпринимаемом действии (убегает говорящий или нет) и, возможно, о самом говорящем – его статусе и возрасте.

Последний момент остаётся спорным. Этот вывод был сделан на основе реакции самок одной семьи на приказы «чужого» самца, являющегося главой другой. Впрочем, вывод авторы считают естественным – если бы мартышки подчинялись всем самцам в округе, то семейственность оказалась бы под вопросом.

Оптимизм выводов шотландских психологов не разделил Марк Хаузер из Гарвардского университета. Он отметил, что хотя сами исследования были прекрасно спланированы и выполнены, «сходство комбинаций этих звуков с объединением слов в предложения [в привычном нам смысле] остается недоказанным».

Осмысленность действий мартышек, объединяющих звуки, доказать действительно сложно, и ученым ещё предстоит сделать это, хотя Цубербулер и его коллега Кейт Арнольд уповают на исследования других видов. В частности, похожий феномен они уже наблюдали и гиббонов, мартышек Кемпбелла и бенеденова толстотела.

Учёные полагают, что прояснить ситуацию помогут и исследования особенностей обезьяньего «синтаксиса» и сравнения их с таковыми в человеческих языках – например, растянутости во времени, восходящей-нисходящей интонации, пропусков и замен отдельных «слов».