Если нужно, значит, «нано»

Государственную поддержку нанотехнологий можно сравнить с советским атомным проектом. Снова все силы и средства брошены на одну – ключевую – область исследований. Объем финансирования наноиндустрии в 9 раз превышает сумму, которую Россия выделяет на поддержку фундаментальной науки. При этом, как и в случае с атомной бомбой, государство рассчитывает на быструю отдачу. Но эта ставка, скорее всего, не сыграет. В действительности «плодами нанотехнологий» смогут насладиться разве что наши внуки.

Нанопурга

Когда говорят о нанотехнологиях, мало кто понимает, о чем идет речь, но все делают умные лица. В результате термин девальвировался до такой степени, что есть над чем задуматься. Между тем, большинство ученых вообще отказываются всерьез обсуждать тему нанотехнологий. Она их попросту «достала»! «В научных кругах даже появился особый термин – «нанопурга». Многие считают, что нанотехнологий, как и драконов, не существует. Но зато на этом можно делать огромные деньги», – рассказывает доктор технических наук Алексей Шварев.

Дело в том, что сейчас нанотехнологии существуют только на бумаге. В строгом смысле – это весьма специфический способ производства. Мировые успехи пока что находятся в области исключительно теоретических открытий. Да и тех на сегодняшний день, прямо скажем, недостаточно.

Строго говоря, нанотехнологии – это способ создания материалов с заданными свойст­вами путем манипулирования отдельными атомами. Теорию этого процесса разработал американ­ский ученый Э. Дрекслер. Он предположил, что рано или поздно человечество создаст армию самовоспроизводящихся миниатюрных «роботов». Они будут настолько малы, что смогут «жонглировать» атомами. Атомы – кирпичики мироздания. Понятно, что, выстроив их в нужном порядке, можно «собрать» любое вещество.

У нанотехнологий, по Дрекслеру, множество применений. Например, внедрившись в организм человека, миллиарды «атомарных» роботов могут излечить его от любых болезней. Они расчистят наросшие на сосудах бляшки и уничтожат любые опухоли. Но все это пока из области фантастики. От создания таких роботов нас отделяют десятилетия. Значит, сейчас не приходится говорить хоть о какой-то перспективе практического применения нанотехнологий. И уж точно не может быть и речи о промышленных масштабах выпуска нанопродукции. Ни завтра, ни, скорее всего, через 50 лет.

Фантастические перспективы

Все это не мешает нашим чиновникам строить наполеоновские «нанопланы». Особенно настораживает то обстоятельство, что в отличие от остального мира мы сделали упор на «мгновенное» практическое внедрение революционных разработок. Как стало известно «АН», правительству уже представили «Стратегию развития нанотехнологической отрасли». В этом документе можно найти очень занятные цифры. По мнению авторов «Стратегии», нанопродукцию в России уже выпускают 75 компаний. Причем продажи «революционного» товара приносят им 7 млрд. руб. в год.

Дальше – больше. Авторы документа настаивают на поддержке отечественного «нанопроизводителя». Для начала они запросили из бюджета на эти цели 180 млрд. рублей! Освоением средств займется недавно созданная госкорпорация «Роснанотех».

Деньги будут потрачены в два приема. До 2011 г. корпорация сосредоточится на «инвентаризации хозяйства» и разработке стратегии развития отрасли. Затем возьмется за «наращивание производства».

В обмен на инвестиции в 4 млрд. долл. государству обещаны золотые горы. Объем российского «нанопроизводства» будет ежегодно удваиваться. К 2015 г. он должен достигнуть 900 млрд. рублей. И тогда наша страна займет 3% «мирового рынка нанопродукции».

Но спрашивается: о каком вообще «рынке нанотехнологий» идет речь, если никакой «нанопродукции» пока что не сущест­вует в принципе? Расследование «АН» показало: «нанопроизводством» у нас пытаются объявить технологии, запатентованные… еще в 1880 году.

Нанодельцы

Возьмем, к примеру, широко разрекламированные нанотехнологии в производстве тканей. На практике это означает банальное использование углеродных волокон. Технологию их выпуска еще в XIX в. запатентовал знаменитый ученый Томас Эдисон.

Правда, существует экспериментальное производство так называемых нанотрубок. Теоретически из них можно свить очень прочные нити. Однако, во-первых, все мировые «мощности» по выпуску нанотрубок могут «осилить» лишь 400 кг в год.

Во-вторых, технология плетения пряжи из этих нитей находится на очень ранней стадии разработки. Тем не менее это не помешало модельеру Валентину Юдашкину выступить с громким проектом пошива военной формы с «применением нанотехнологий». Кстати, по нашим данным, модельер в один миг нашел понимание и поддержку Центрального вещевого управления Минобороны.

Положим, г-н Юдашкин и не обязан быть в курсе реального состояния дел в области нанотехнологий. Но этого не скажешь о предпринимателях, которые на полном серьезе предлагают государству вкладывать миллиарды рублей в «методы молекулярной очистки нефти». Уж они-то должны знать, что, даже по самым оптимистичным оценкам экспертов, такие технологии получат практическое воплощение только через 30–40 лет.

Очень часто под видом неких революционных нанотехнологий пытаются продвигать обычную микроэлектронику. Действительно размеры транзисторов в микросхемах давно достигли нескольких микрон. Они состоят всего из нескольких атомов. Так что при желании их можно подогнать под определение «нано». Только вот этим «технологиям XXI века» – десятки лет от роду. Получается, в каждой квартире и офисе, где есть компьютеры, – сплошное «торжество нанотехнологий»…

Правда, существует проект так называемого квантового компьютера. В теории он мог бы обеспечить революцию в области вычислений. Особенно хорошо он сможет взламывать шифры. Поэтому в его разработку активно инвестируют американские военные. Денег потрачено – уже не счесть. Только вот появится ли вообще когда-нибудь такой компьютер – большой вопрос. Дело в том, что пока не существует даже законченной математической базы, позволяющей строить такие машины. Иными словами, неясно, возможно ли его построить хотя бы в принципе. Конечно, мир уже облетела новость о том, что первый такой компьютер якобы был создан. Но на деле выяснилось, что та чрезвычайно громоздкая машина с охлаждением до -180 градусов по Цельсию, которую выдавали за квантовый компьютер, не имеет с ним ничего общего.

Иными словами, охотники за государственными миллиардами активно выдают за нанотехнологии самые что ни на есть традиционные способы производства. Доказательства налицо. Только за декабрь 2007 г. в «Роснанотех» поступило более 300 заявок с предложением профинансировать тот или иной «нанопроект». По данным наших источников, в 80% случаев лаборатории хотели получить деньги под свои текущие исследования.

«Магическая» приставка «нано» все чаще используется для вытрясания бюджетных денег. И хорошо еще, если их выделяют под реальные научные исследования. Пусть они и не имеют к нанотехнологиям никакого отношения. Вот характерный пример. «Недавно я оформлял заявку на получение субсидии на исследования в Роснауке. Так чиновники мне прямо посоветовали – употреби слово «нано», и все пройдет гораздо легче. Я придумал несуществующий «наносферный углерод». Ну разве это наука?» – возмущается доктор технических наук Анатолий Терентьев.

Само собой, к нанотехнологиям эти разработки не имели никакого отношения. Понятно, что никто и не может пообещать государству скорого создания нанороботов, квантового компьютера и нанооружия. Поэтому в лучшем случае дело ограничивается совершенствованием микроэлектроники, а то и сомнительными нанопорошками, улучшающими характеристики двигателей.

«Деньги, выделенные на развитие «нанотехнологий» и сравнимые с финансированием всей российской науки на несколько лет вперед, могут быть потрачены неэффективно», – объясняет вице-президент РАН академик Геннадий Месяц. По его словам, у специалистов возникает немало вопросов. Прежние программы схожего масштаба, например атомная или ракетная, отличались тем, что перед учеными ставилась предельно четкая цель, под которую выделялись средства, подбирались квалифицированные кадры, государство тщательно отслеживало ход работ. Академик Месяц откровенно признает, что его «смущает однобокость и расплывчатость целей».

Гонка нановооружений

Так что уж лучше бы россий­ские «наномиллиарды» пошли на развитие «нормальной» науки. Собственно, во всем мире так и происходит. Нанотехнологиями увлекаются правительства многих развитых стран. Первыми начали американцы. Семь лет назад президент Билл Клинтон объявил о старте «Национальной нанотехнологической инициативы». Лично для Клинтона это было попыткой отвлечь внимание избирателей от скандала с Моникой Левински. Но во многих странах лоббисты от науки быстро сообразили, что в воздухе запахло большими деньгами. Еще бы: нанотехнологии сулили не только революцию в науке, но и создание принципиально новых видов оружия. Они начали «капать на мозги» военным, и эти усилия дали плоды. Сегодня правительства США, ЕС и Японии вкладывают в нанотехнологии по 1 млрд. долл. в год.

Теперь к этой гонке подключилась и Россия. Правда, у нашей государственной программы развития нанотехнологий есть одно принципиальное отличие от зарубежных аналогов. Те же американцы и европейцы никогда не делали ключевую ставку на это направление. Достаточно сказать, что господдержка нанотехнологий составляет всего 2% американского бюджета на необоронные исследования и разработки. И уж тем более никто там не ждет быстрой отдачи.

Ученые прекрасно знают, что пока вложения в нанотехнологии приносят сплошные убытки. Вот показательный пример. «Ричард Смайли, который открыл пока довольно бесполезную модификацию углерода, сумел сделать на этом чудовищные деньги, выступив с пламенной речью перед Конгрессом», – рассказывает Алексей Шварев. Смайли выбил для своей корпорации, обещавшей научный прорыв, финансирование в 180 млн. долларов. Спустя три года его фирма разорилась и была продана за 5 миллионов.

Само собой, у отца-основателя нашлось немало последователей. Некоторые ученые начали переименовывать в «нано» старые добрые области химии и материаловедения. Они обещают правительствам «молочные реки и кисельные берега». И в результате успешно получают миллиардное финансирование под сомнительные проекты. Скорее всего, прибылей они не принесут никогда.

Первый «наноскандал»

В конце декабря в правительстве разразился совершенно неожиданный скандал. Поначалу ничто не предвещало бури: шло рядовое заседание совета по нанотехнологиям. Вел это мероприятие первый вице-премьер Сергей Иванов.

«Посторонних» людей – журналистов – на заседании не было. Поэтому, по данным «АН», вице-премьер особо не стеснялся в выражениях. Он сообщил подчиненным все, что думает по поводу разразившейся в стране «наноистерии». Особую критику Сергея Иванова вызвали недобросовестные торговцы. Те, кто активно рекламирует разного рода «нанокремы» и «наноприсадки». Понятно, что на деле ни к каким нанотехнологиям вся эта белиберда не имеет никакого отношения.

Конечно, вице-премьер хорошо знаком с темой и понимает это много лучше большинства других чиновников. Но спрашивается: кто виноват в том, что ушлые предприниматели начали прикручивать «магическую приставку» к чему угодно? Не падает ли тень и на государство? В конце концов, именно оно сделало нанотехнологиям беспрецедентную рекламу.

Кто делит деньги?

Государство выделило на «поддержку нанотехнологий» 180 млрд. рублей. Этими средст­вами управляет госкорпорация «Роснанотех». Контроль над ней осуществляется правительством. При этом прибыль от деятельности ГК «Роснанотех» не подлежит изъятию и распределению правительством. Кроме того, «Роснанотех» выведен из-под действия закона о банкротстве.

По закону корпорация получила право заниматься любыми видами предпринимательской «или иной приносящей доходы» деятельности. Главное – чтобы они способствовали развитию инноваций в области нанотехнологий. Правительству разрешается напрямую финансировать «Роснанотех» из бюджета. На управленческие расходы организация может тратить до 10% от суммы бюджетного финансирования. С другой стороны, возможность корпорации тратить собственную прибыль на управленческие расходы не ограничена.

Также корпорации разрешено расходовать любые средства на покупку ценных бумаг (в рамках поддержки нанотехнологических проектов). Также она имеет право инвестировать свободные средства в любые финансовые инструменты. Размер таких инвестиций утверждается наблюдательным советом «Роснанотеха» раз в год. Наблюдательный совет корпорации (15 человек: 5 депутатов или сенаторов, 5 членов правительства или админист­рации президента, 5 представителей науки, бизнеса или Общественной палаты) назначается правительством и, в свою очередь, назначает на пятилетний срок гендиректора ГК «Роснанотех». Он же по представлению гендиректора утверждает правление корпорации.

Таким образом, «Роснанотех» выглядит как гигантский некоммерческий фонд, подчиненный правитель­ству и почти не ограниченный в своих действиях. Отметим, «Роснанотех» получит право и создавать в своем составе целевые капиталы (эндаумент-фонды), и создавать за счет своего имуще­ства другие НКО.

Академиков заинтересовали

До недавнего времени Российская академия наук (РАН) не скрывала своего скептического отношения к государственной поддержке нанотехнологий. Гигантский бюджет этой программы «проскакивал» мимо РАН. И ничто не мешало ученым говорить все, что они думают об этом сомнительном проекте.

Однако недавно позиция РАН резко изменилась. Академики словно воды набрали в рот. Критика «нанотехнологий» со стороны этой организации в миг сошла на нет. Что произошло? Просто, чтобы не дразнить гусей, с академией все-таки поделились частью «нанобарышей». Вот доказатель­ство. Как известно, главным «идеологом» государст­венной нанопрограммы с бюджетом в 180 млрд. руб. является Курчатовский институт. Для сравнения, бюджет РАН – 20 млрд. руб. в год…

Неудивительно, что недавно президиум Академии наук назначил директора «Курчатника» исполняющим обязанности вице-президента РАН. Конечно, денег РАН пока не дали. Зато под новую затею удалось увеличить штаты. В конце декабря минувшего года в составе Российской академии наук появилось «Отделение нанотехнологий и информационных технологий». Решение о его создании было принято абсолютным большинством голосов. Новое отделение – это всегда новые бюджетные места. Главный ученый секретарь Президиума РАН академик Валерий Костюк уже заявил, что потребуется увеличение численности академиков на 10 человек и членов-корреспондентов на 20 человек.