Берегитесь: над интернетом нависла угроза классового расслоения

В ситуации, когда Сеть кардинально переделывает наши умы и души, мы должны бороться за равноправный доступ к ней для всех

Во времена моего детства – не сказать, чтоб очень давно – на BBC была телепередача "Мир завтрашнего дня". Каждую неделю ведущие демонстрировали нам фантастические изобретения, которые в "далеком будущем" должны были преобразить мир. Телефон, который вы сможете всюду с собой носить в специальном маленьком чемоданчике! Особое устройство, которое будет сообщать водителям, куда они заехали, и указывать дорогу, говоря нежным, красивым голосом! Компьютеры, соединенные проводами вместе, которые смогут общаться между собой на огромных расстояниях и хранить целый кладезь информации, доступный для всех!

Теперь все мы живем в выпуске "Мира завтрашнего дня", который пришел скорее, чем мы могли себе вообразить. Было бы легко – и не слишком оригинально – петь дифирамбы интернету с самодовольством Панглосса (наивного оптимиста; по имени героя романа Вольтера "Кандид, или Оптимизм". – Прим. ред.). Впрочем, оно и верно. Сегодня, если у тебя есть лэптоп и подключение к интернету, ты имеешь доступ к куда более крупному массиву познаний человечества, чем самый почетный гость Александрийской библиотеки в III веке до н.э. или читального зала Британской библиотеки всего одним поколением раньше. Нужны романы Джордж Элиот, научные статьи Эйнштейна или гениталии Пэрис Хилтон? Просто кликни по ссылке.

Трудно побороть головокружение, когда задумываешься обо всех этих странных новых взаимосвязях между идеями, между людьми, между деньгами разных континентов, которые внезапно сформировались. Например, у меня есть друг – мусульманин-гей, который целыми днями беседует с израильскими солдатами через веб-камеру – отчасти по эстетическим соображениям, а отчасти, чтобы убедить их уйти с Западного берега Иордана. Эти разговоры – и десятки миллионов еще более странных – еще пять лет тому назад были невозможны. Сегодня почти явственно можно слышать, как кабели широкополосного доступа от них гудят.

Все более очевидно, что интернет станет в истории человечества таким же судьбоносным явлением, как печатный станок. В 1450 году, спустя десять лет после того, как Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок, даже самые проницательные наблюдатели вряд ли начали улавливать, какие перемены эта машина повлечет за собой. Со временем печатный станок сделал возможным широкое распространение национализма, так как общины людей, говорящих на одном языке, смогли общаться между собой независимо, на общем языке, что и стало базой для ощущения общности. Печатный станок вырвал информацию из цепких рук церквей и королей, позволив людям самостоятельно читать Библию – и резко отвергать ее прочтения, которыми власти пользовались для укрепления своей мощи. Технологии связи кардинально модифицируют наш мозг, превращая нас в иной биологический вид.

С изобретения интернета прошло десять лет. Можем ли мы уже теперь уловить перемены, которые он с собой несет? Совсем как печатный станок позволил национальным общинам сплотиться, интернет позволяет многонациональным группам людей воспринимать себя как единый организм. Странно, что первой группой, которая как следует осознала этот ультрасовременный потенциал, оказались те, кто тоскует по суровой морали, царившей в пустынях в VII веке, – радикальные исламисты.

Тридцать лет тому назад юный мусульманин, живущий в Лидсе и страдающий от "ностальгии во втором поколении", считающий, что у него больше общего с подростками из Газы, Багдада или Грозного, чем с соседом по улице, не исповедующим ислам, был бы весьма странной фигурой. Сегодня такой юнец выглядит скорее правдоподобно: он может целыми днями болтать с этими подростками по Skype, смотреть видеоролики о зверском обращении с ними и мечтать о диких зверствах, которые учинит он сам.

"Аль-Каида" все более напоминает по своей структуре интернет: центра нет, а есть лишь периферия с тысячами соединительных кабелей. Ибо "Аль-Каида" во все большей степени и является порождением интернета. В онлайне вызреют и новые идентичности, которых нам пока даже не предугадать.

Но как действует интернет на наши мозговые извилины – так сказать, наши думательные мускулы? На сей предмет я разрываюсь между двумя мнениями. Ал Гор в своей блестящей новой книге "Атака на разум" утверждает, что мы постепенно расстаемся с эпохой телевидения. Эта эпоха, пишет он, подавила рациональное мышление, так как обрушила на нас лавину неосмысленных образов, воздействовавших на эмоции. "Мир телевидения практически не позволяет индивидам участвовать в том, что с некоторой натяжкой считается общенациональным диалогом, – заявляет Гор. – Индивиды получают послания, но не могут отправлять свои". Интернет, напротив, может знаменовать омолаживание разума и демократии – так как это возврат к двусторонней коммуникации и тексту.

Мне инстинктивно хочется согласиться с Гором, пока я не обращаю внимание на первичную (если не считать порно) форму интернет-коммуникации – блоги. За некоторыми исключениями, блоги больше всего напоминают такую форму связи, как разговорное радио – краткие залпы ядовитой критики. Это средство связи не говорит, а орет и презрительно фыркает. Я вовсе не руководствуюсь стереотипным праздным представлением о блоггерах как о никчемных "моджахедах в пижамах", которые только и делают, что срывают зло, – я имею в виду тот факт, что блоги – жанр, потребляемый небольшими порциями. Блоггер вынужден привлекать ваше внимание моментально и самыми жесткими средствами, чтобы укусить вас и впрыснуть стойкий яд в рану.

Большая часть веб-сайтов сконструирована по тому же принципу: предполагается, что вы проведете на сайте 10 секунд и кликнете по следующей ссылке, и так далее и тому подобное. Нейрофизиолог Сьюзен Гринфилд говорит, что культура информационных технологий перекраивает устройство нашей центральной нервной системы, сокращает срок, в течение которого мы способны сосредотачиваться, и истощает наше воображение. Пусть у нас есть доступ к Александрийской библиотеке, но мы не просматриваем ничего, кроме карты сайта и картинок. Таков, иногда опасаюсь я, ядовитый паук, живущий в Повсеместно Протянутой Паутине.

Впрочем, насколько верно это представление? Есть кое-какие данные, свидетельствующие об обратном. Недавно был проведен эксперимент: детям из Мичигана предоставили компьютеры, которые те смогли поставить в своих спальнях, согласившись взамен, чтобы ученые отслеживали, как эти машины используются. Оказалось, чем больше времени дети проводили в интернете, тем лучше у них становились навыки чтения и оценки в школе. (Просмотр телепередач имеет обратный эффект – чем больше дети смотрят телевизор, тем хуже читают и учатся). Однако в среднем время, затрачиваемое на чтение книг, уменьшается – люди отдают предпочтение интернету. Таким образом, если в интернете ты что-то читаешь – в основном, конечно, ерунду – то тебе легче читать бумажные книги, но заодно тебе меньше хочется их читать. Поди разберись, плюс это или минус...

Но, пока идут все эти дебаты, над будущим интернета нависла почти никем не замечаемая угроза. Крупные корпорации, предоставляющие услуги широкополосного доступа, имеют в собственности материальные "шоссе" интернета: провода, цепи и переключатели, по которым путешествуют страницы сайтов, прежде чем загрузиться к вам в компьютер. Эти корпорации лоббируют в США и Европе идею, чтобы им разрешили превратить эти шоссе в двухполосную автостраду, где скорость доступа будет определяться суммой, которую вы платите.

Если их предложение будет принято, дело станет обстоять так: крупные корпорации типа Nike и Microsoft будут платить по самому высокому тарифу и распространять свою информацию по скоростной полосе – пользователи увидят их странички мгновенно. Если ты всего лишь безвестный блоггер – вноси стандартный платеж и застревай в пробках широкополосного доступа – обновление или просмотр твоей странички будут отнимать намного больше времени. Это называется "многоярусный" интернет. Его появления допустить нельзя. Интернет тем и прекрасен, что доступ к нему стоит так дешево: мы все подключаемся и развлекаемся на равных. В рамках новой модели мы больше не будем конкурировать между собой на довольно открытом рынке идей; напротив, все споры будут еще более предвзято разрешаться в пользу богатых.

В ситуации, когда интернет кардинально переделывает наши умы и души – как именно, мы только начинаем уяснять – мы должны бороться за равноправный доступ к нему для всех. Иначе в Мире завтрашнего дня всем будут заправлять корпорации, и неравенство будет встроено прямо в кабели, которые связывают всех нас между собой.