Почему перенесли утверждение программы вооружения России?

Утверждение Государственной программы вооружения России на 2011–2020 годы (ГПВ-20) в очередной раз перенесено. Теперь – на конец 2010 года. Парадоксально, но это нормально. Нельзя повторять печальный опыт трех предыдущих российских ГПВ, которые с первого же дня после утверждения превращались в «суперхимер». Для данной публикации слово «химера», на мой взгляд, наиболее подходит. В древнегреческой мифологии так называли «нечто рожденное неестественное, несостоявшееся, незавершенное»; в русском языке наиболее подходящим является расхожее слово – «несуразица».

Предыдущие программы были сорваны по простой причине – несоответствия желаемого (номенклатуры гособоронзаказа) и реальности (финансирования). Это расхождение не должно быть допущено в новой госпрограмме вооружения. Выделенные на нее 20 трлн. руб. – сумма значительная и впервые объявленная до утверждения программы.

В СМИ уже начата бурная кампания по вопросам экономии в работах по ГПВ, широко обсуждаются меры контроля и недопустимости потерь при реализации новой программы.

Но не вернее ли сначала задаться банальной мыслью: что же должно наполнять программы вооружения – как по НИОКР, так и по оснащению вооруженных сил? Какое должно быть оружие и для каких задач?

Расходы в случаях ошибок – при выборе ненужных систем вооружения – не сравнимы с результатами мер экономии при реализации программы.

На мой взгляд, исторически и в СССР, а уж тем более в России таких «химер» имелось немало.

Для убедительности приведу лишь несколько примеров.

Одна из советских «химер» – противоракетная оборона (ПРО) Москвы. Очень дорогая, но абсолютно бесполезная система, так как при наличии у США более 10 тысяч боеголовок межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок такая ПРО, рассчитанная на перехват всего сотни боеголовок, очевидно, бесполезна. До сих стоят вокруг Москвы сооружения этой системы – как памятники непродуманности.

«Химера» вторая – по решению Совета обороны СССР от 1969 года было создано сразу восемь новых комплексов стратегических ракет (шесть для РВСН и два для ВМФ). Предполагалось, что число их сократится после этапа эскизного проектирования. Однако все они были испытаны и развернуты. У каждого комплекса были свои агрегаты и системы обслуживания, создана эксплуатационная база. Каждому сопутствовало особое обучение личного состава. Теперь большинства этих комплексов нет – осталось всего два: ракеты Р36М2 и УР-100 НУТТХ. Зачем создавалось такое сверхдорогое многообразие – необъяснимо.

«Химера» третья, тоже советская. Созданная система противоспутниковой обороны «ИС» создавалась в начале 60-х годов XX века как система военного времени. Но ее дежурство пришлось на 70–80-е и даже 90-е годы, в мирное время, когда при первом же конфликте и упреждающем ударе противника от средств системы незамедлительно не осталось бы и следа. А в мирное время запускать перехватчики «ИС» нельзя – ступени ракет-носителей с тоннами гептила падали на советские города.

Широко известной «химерой» являлась и система «Энергия-Буран», разрабатывавшаяся как симметричный ответ американскому «Шаттлу», способному, как предполагалось, из космоса неожиданно бросить ядерную бомбу на столицу СССР.

За год до запуска «Бурана» советские военачальники от поддержки проекта открестились. Но таков был порядок: министру обороны СССР, являвшемуся и членом Политбюро ЦК КПСС, было дано неограниченное право деньги «кидать лопатой в топку» оборонно-промышленного комплекса. Мне довелось затем увидеть на ряде крупнейших заводов страны списываемые к утилизации агрегаты от почти десятка заготовленных «Буранов».

Приведу пример российской непродуманности. Это «Булава». Она, конечно, будет летать – это дело чести всего сообщества ракетостроителей России. Но зачем ракетам несусветно высокие характеристики, присущие системам первого удара?

При 6–8 планируемых к постройке АПЛ с «Булавами» в дежурстве в глубинах моря могут одновременно находиться лишь 2 подводные лодки – это 32 ракеты «Булава», несущие не более 200 боевых блоков. Ясно, что, как и начинался когда-то отечественный стратегический ядерный флот, – это средство ответного удара, спрятанное под водой. Но в ответном ударе не требуется сверхточности, «выжатой» до предела энергетики и даже сверхвысокой боевой эффективности.

Как известно, во всех 12 проведенных за 10 лет пусках «Булавы» не удалось добраться до проверки заявленных высоких характеристик. Зато такие характеристики обосновывают чрезмерно большие расходы, которые мечтают и дальше увеличивать, добиваясь от «Булавы» чего-то несусветного.

Возможная «химера» новой ГПВ-20 – в особенностях проекта тяжелой жидкостной межконтинентальной баллистической ракеты, без которой к 2025 году Россия не сможет иметь и половины установленного Договором СНВ количества боевых блоков. Необдуманная реализация лозунга «все в ракете должно быть сплошь российское», увы, может привести к образованию «кормушки», подобной «булавиной», и даже побольше. А простое решение – в шахтные пусковые установки от украинских ракет Р36М2 с присущим им «минометным» стартом повторить I и II ступени от Р36М2, изготовив их на том же украинском Южмашзаводе с участием КБ «Южное». Ведь стоять на боевом дежурстве в независимой России украинским ракетам Р36М2 с авторским и гарантийным надзором украинских специалистов можно, а заказать там же не определяющие боевую эффективность или боевые качества нового комплекса отработанные ранее I и II ступени, восстановление которых в России просто очень дорого, разве никак нельзя? Экономия средств России не нужна?

Возможной «химерой» в ГПВ могут являться и проекты в области противокосмической обороны. США начали понимать, что космос открыт для всех стран (см. новую «Национальную космическую программу США», утвержденную президентом Обамой). Ведь любая из десяти стран, обладающих ядерными зарядами, несколькими взрывами в «ближнем» космосе, может вывести из строя все космические системы – и военные, и мирные. Об этом еще перед первым президентским сроком Буша-младшего американские физики через средства массовой информации предупреждали Пентагон. Эти воззвания, по-видимому, наконец-то восприняты руководством США. При этом следует заметить, что такие ядерные взрывы для человека на Земле безопасны.

Мною показаны лишь «химеры» из области ракетных оборонных работ, с которыми я сталкивался лично, – будучи не обремененным руководством оборонным предприятием, я теперь как независимый эксперт могу говорить объективно.

Наверняка таких несуразностей достаточно и в других областях вооружения. Сейчас проявилось много лоббистов, ратующих за создание очередных непродуманных комплексов – лишь бы сильнее запугать руководство, да побольше заявить стоимость.

Лишь исключив «химеры» в программах вооружения, космических программах и программах реформирования ОПК, можно рассчитывать на успех модернизации в этих областях высоких технологий – поэтому остро стоит и вопрос экспертизы проектов ГПВ.

Сила, наполняющая номенклатуру ГПВ и гособоронзаказа (ГОЗ) вместе с максимальным запросом финансовых средств, есть – это все ответственные за формирование ГПВ и ГОЗ структуры Министерства обороны. А вот системы ограничения номенклатуры ГПВ и ГОЗ вопросами эффективности тех или иных разрабатываемых и изготавливаемых систем, увы, нет.

Эту проблему не рассматривают и научно-технические советы ведомств, отвечающих за оборонно-промышленный комплекс (например, научно-технический совет Роскосмоса, ответственный за МБР, БРПЛ и военный космос, научно-технический совет Минпромторга).

Две последние программы вооружения готовили келейно, подлинных экспертов заменили зависимыми общественными учреждениями, странными аналитическими центрами.

Это неприемлемо для новой ГПВ. Задачу можно решить, по-видимому, создав независимую президентскую комиссию, по опыту США.

Комиссия должна объективно рассматривать проект ГПВ после его представления в Совет безопасности РФ. Полномочия комиссии должны позволять заслушивать всех участников разработки ГПВ-20, а также руководителей военных ведомств, ответственных за вопросы безопасности по своему ведению, и директоров головных конструкторских бюро и корпораций. Только увязав по содержанию и ценам работы ГПВ-20, можно, наконец, навести порядок в огромных расходах на национальную оборону Российской Федерации.Спешка в деле принятия ГПВ-20 не нужна. Опыт годовых госзаказов есть. Если даже новая госпрограмма вооружения начнет работать не с 2011, а с 2012 года, но будет тщательно выверена, это будет на пользу делу. Кстати, в 2011 году и Минобороны РФ после завершения его реформирования сможет внести необходимые корректировки в готовящийся проект.