Что ждет науку в России

"Привлечение молодежи в науку, закрепление молодых ученых в ведущих научных центрах и организациях" рассматриваются Минобрнауки России и Президиумом РАН в качестве важнейшей задачи.

Так, во исполнение поручений Президента Российской Федерации по итогам встречи с членами Российской академии наук 15 декабря 2009 г. по вопросу об увеличении количества ставок для приема на работу в РАН на конкурсной основе молодых ученых - кандидатов и докторов наук Минобрнауки России направило в Минфин России просьбу учесть предложение РАН о выделении дополнительного финансирования для увеличения количества ставок для приема на работу молодых ученых» (информационное сообщение Минобрнауки, опубликованное на сайте РАН от 18.05.2010).

Напрашивается вопрос: а откуда они возьмутся, эти молодые кандидаты и доктора? Кто их подготовит? В аспирантуре этого сделать нельзя, поскольку государство, определив смехотворную стипендию, тем самым перекрыло любую возможность нормальной учебы. В порядке соискательства тоже, поскольку возможности приема в институты РАН выпускников ВУЗов нет по причине отсутствия свободных вакансий, «съеденных» недавней реформой (не ко сну будет помянута). Кроме того, соискатели не попадают в группу «молодых кандидатов и докторов», то есть, фактически, по мнению вышеупомянутых чиновников, не являются учеными.
Все ясно, как божий день, и реального выхода из сложившейся ситуации, при которой отечественная наука умирает под ничего-не-деланье или даже аплодисменты чиновников, не видно. Об этой ситуации говорилось множество раз, не меньшее число раз чиновники утверждали, что данная ситуация направлена на благо России, принималось не малое количество решений и постановлений, касающихся науки, но, похоже, она этого не видит и не слышит и неотвратимо движется к определенной кем-то или чем-то цели - собственной могиле. Тем не менее, последней умирает все-таки надежда, потому, учитывая ясность и очевидность диагноза, попробуем разобраться в причинах болезни и поискать необходимые и разумные рецепты лечения. В рассуждениях возьму на себя смелость обращаться к ответу заместителя Министра Финансов Т.Г. Нестеренко, направленному председателю Российского координационного комитета профсоюзных организаций отраслевой, вузовской, академической, оборонной науки и государственных научных центров А.С. Миронову и опубликованному в Интернете.
1. Финансирование. Диагноз и причина стандартны - финансирование сокращается вследствие кризиса. С кризисом тоже все понятно, хотя, иной раз создается впечатление, что на него списывают и кое-какие грешки. Не понятно другое, почему в условиях кризиса и сокращающегося финансирования не сокращаются расходы на управленцев и управленческую «деятельность»? Почему государство раздает гигантские суммы банкам, а те благополучно их распихивают по карманам своим и своих сотрудников? (Сколько можно было купить научного оборудования на сотую часть этих денег - даже в мечтах не увидишь!). Почему Дума не принимает соответствующих законов, а если принимает, почему о них молчат средства информации? Но, это к слову. У меня есть конкретное предложение, как помочь науке с финансами. Вот, выделили на Сколково 130 миллиардов. Сумма, сравнимая с финансированием всей гражданской науки (159 миллиардов, согласно упомянутому Ответу). Предлагаю одну десятую (всего лишь!) перераспределить в институты Российской Академии наук (именно в институты!). Их у нас около 400, примем за 500 для простоты расчетов. Тогда каждому достанется в среднем 26 миллионов. Это очень хорошие деньги, на которые можно было бы и приобрести оборудование (например, полностью укомплектовать лабораторию электронной микроскопии) и открыть вакансии для приема молодых сотрудников (не молодых кандидатов и докторов - об этом еще поговорим - а именно молодых сотрудников, соискателей и аспирантов). При этом ущерба для Сколково не будет никакого, поскольку все равно эта «десятина» значительно меньше тех сумм, которые будут выплачены за аренду/выкуп дорогих земель или, в худшем случае, разворованы.
Понимаю, что это утопия. Тогда другое предложение. Сейчас объявлена компания по сокращению на 20% численности чиновников. Я так понимаю, что и финансирование чиновничьих структур будет сокращено на эти же проценты. Предлагаю часть освободившихся средств потратить по приведенной выше схеме. Даже, если это будут считанные проценты, уверен, сумма получится очень приличная. Но еще раз призываю, чтобы средства эти передавались непосредственно в институты, минуя всех чиновников, в том числе и от науки, где им легко найдут иное применение.
2. Научные кадры. Проблема, перезревшая еще пару десятилетий назад. Не буду повторять многократно повторенное: ситуация катастрофическая, молодежи в науке нет (почему, об этом ниже), кадры стареют и т.д. Прошедшая реформа (не к столу будет помянута) «оптимизировала» численность институтов, установив жесткую границу максимума. Теперь, принять на работу даже гениального молодого человека можно только на место уволившегося (или уволенного) сотрудника. Причем, научного, а не научно-технического. (Кстати, если увольнять «стариков», то кто будет учить принятую молодежь?). Если же такого места не образовалось, то гению придется искать себя на другом поприще (а значит, нового Ломоносова не будет) или в другой стране (которая, вложив в него очень скромные средства, в будущем «многократно отыграет» их, продавая результаты его научной деятельности России. Воистину: скупой платит дважды!).
Возникает вопрос, а кто определил эту самую численность каждого института? Обратимся опять к Ответу замминистра. Читаем: «...введенная в федеральных бюджетных учреждениях с 1 декабря 2008 года новая система оплаты труда предусматривает самостоятельность руководителя учреждения в вопросах численности работников учреждения и размеров их оплаты труда. В соответствии с Федеральным законом от 23 августа 1996 г. № 127-ФЗ "О науке и государственной научно-технической политике" (в ред. Федерального закона от 04.12.2006 г. № 202-ФЗ) государственные академии наук в пределах полученного финансирования самостоятельно определяют численность работников и систему оплаты труда, как в самих академиях, так и в подведомственных организациях». Что это означает? А означает это то, что численность институтов устанавливается Президиумом РАН и Президиумами соответствующих Отделений. Вероятно, что в свою очередь Президиум РАН при этом исходит из тех цифр, которые спущены ему сверху, например, из Министерства образования и науки. Поэтому, обращаюсь и к Президиуму РАН и к тем министерствам, от которых зависит принятие решения. Вероятно, есть разные пути решения проблемы (правда, пока не видел ни одного реального), предлагаю свой. Ежегодно, в течение пяти (как минимум) лет выделять каждому институту ставки (например, от одной до пяти, в зависимости от численности) для приема на работу молодых специалистов (главным образом, выпускников ВУЗов) и аспирантов. С выпускниками понятно, а почему аспирантов? Да потому, что стипендия в полторы тысячи рублей, это даже не издевательство, не элементарная глупость, а преступление.
Кстати, в упомянутом Ответе есть высказывание и об аспирантской стипендии. Прошу извинить за длинную цитату, но не могу не привести ее полностью: «Федеральным законом от 24 ноября 2008 г. № 204-ФЗ «О федеральном бюджете на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов» (в редакции Федерального закона от 28 апреля 2009 г. № 76-ФЗ) бюджетные ассигнования на указанную цель не предусмотрены. При этом необходимо учитывать, что специфика обучения аспирантов и докторантов в аспирантуре и докторантуре предполагает обязательное участие их в проведении научно-исследовательских работ, научных проектах и разработках, осуществляемых на платной основе, работ по избранным темам научных исследований наравне с научно-педагогическими работниками учреждений системы послевузовского профессионального образования. Также, аспиранты и докторанты имеют возможность получения государственной поддержки в виде грантов, предусматриваемых законодательством Российской Федерации о науке и научно-технической политике. Кроме того, следует отметить, что предлагаемые размеры стипендий лицам, обучающимся в системе послевузовского профессионального образования, превышают средний размер должностного оклада, установленный для научных работников [речь идет о восьми тысячах рублей в месяц, что, по моему мнению, тоже очень мало - В.Н.]. Учитывая изложенное, в условиях имеющихся возможностей получения аспирантами и докторантами доходов за счет участия в указанных выше работах, обоснованность увеличения им размера стипендии вызывает сомнение». Цитата примечательная, предельно ясно свидетельствующая о том, что министерство финансов не имеет никакого понятия ни об аспирантуре, ни об аспирантском труде, да и об академической науке тоже. Очень бы хотелось, чтобы сын Т.Г. Нестеренко поступил бы в аспирантуру рядового института РАН на рядовую стипендию в 1,5 тысячи, чтобы в этом институте, как и в других, не было бы свободных полставки, которые дали бы возможность аспиранту хотя бы примитивного существования, чтобы жил он не у мамы с папой, а снимал бы квартиру, чтобы правительство сокращало гранты, которые и так настолько малы, что надеяться прожить на них просто смешно... Понимаю, что пишу еще одну утопию. Русский народ четырьмя словами выразил то, о чем хочу сказать: «Сытый голодного не разумеет». Можно было бы подчеркнуть в приведенной цитате «слабые» места и дать соответствующие реалиям объяснения, но пощажу ее автора, а заодно и читателя; каждый нормальный научный сотрудник видит их невооруженным глазом. Позволю лишь напомнить автору, что аспирантура существует не только в ВУЗах, а и в институтах РАН, сотрудники которых далеко не всегда имеют возможность заниматься научно-педагогической деятельностью. Реально же исправить ситуацию с аспирантурой можно только увеличив аспирантскую стипендию до 12-15 тысяч рублей (аргумент, что она будет превышать среднюю зарплату научного сотрудника, не серьезен - кто вам мешает увеличить эту среднюю зарплату?). Или же офи-циально разрешить работать аспиранту в лаборатории на неполную ставку, соответственно дополнительно выделив для этого эти самые ставки. По сравнению с другими мегапроектами любое из этих решений будет стоить крохи, а пользы принесет намного больше.
3. Программа «молодые кандидаты и доктора наук». Программа по идее хорошая, но с некоторыми нюансами, которые сводят ее ценность на нет. Во-первых, количество вакансий, испрашиваемых этой программой мало. По-моему, 400, хотя в этом году, говорят, урезали еще наполовину. 400 - это примерно по одной вакансии на институт. Повторяю, это очень мало, такими темпами мы будем еще долго нагонять упущенное в постперестроечное время и вряд ли нагоним. А во-вторых, и это главное, откуда возьмутся эти молодые кандидаты и доктора? Из аспирантуры? Невозможность этого показана в предыдущем абзаце. Ко мне приходят студенты с просьбой взять в аспирантуру. Хорошие, умные, на удивление развитые, явно не из контингента почитателей «Домов». Я им отказываю по двум причинам. Первая - невозможность обеспечить самый убогий уровень жизни. Вторая - бессмысленность учебы при отсутствии возможности по ее окончании устроиться на работу в академический институт. Как очень точно сказал академик В.И. Сергиенко: «Аспирант должен вариться в лаборатории». Так и было раньше. А сейчас мой аспирант, кстати, очник, вынужден работать на стороне, а потом после восьмичасового рабочего дня бежать в институт и пытаться заниматься наукой. Такого быть не должно! Чтобы его и не было, предлагаю следующее. Под «Программу молодых кандидатов и докторов» выделять в институты Академии Наук не менее тысячи ставок в год и не на пять лет (имеется в виду прописанный положением срок существования каждой ставки), а навсегда. Если плохо будет работать, то на его место брать другого молодого. И второе, в этой программе предусмотреть большую часть ставок (думаю, не меньше 60-70%) для приема соискателей и аспирантов (последних хотя бы на полставки). Как легко увидеть, это предложение дублирует, высказанное во втором пункте. Был бы счастлив, если бы хотя бы одно из них было бы реализовано. Уверен, средства, очень скромные на фоне изобилия денег в государстве и необходимые для такого благого для России дела, у нее есть.
4. Программа по привлечению ученых, уехавших за рубеж. Как и в предыдущем случае, идея вполне неплохая, но результат сомнителен. Начнем с того, что значительная часть уехавших решилась на этот шаг в поисках лучшей жизни. Найдя ее, они вряд ли прельстятся огромными по нашим меркам грантами. Жизнь-то в России пока еще далеко не лучше, чем за рубежом, и эти минусы вряд ли перекроются даже астрономическими грантами - стабильность дороже любых денег. Тем более что «правила игры» во многих сферах, а в науке особенно, меняются часто и столь же часто не поддаются разумному объяснению с точки зрения здравого смысла. Конечно, истинные патриоты могут вернуться, но, полагаю, они вернутся и без приманки в виде грантов, а просто потому, что патриоты. Во-вторых, не так уж и многие из уехавших достигли такого уровня, который стоит предлагаемых средств. Увы, за рубежом, как и в России, чтобы вырастить одного гения, надо вырастить не одну сотню и даже тысячу «средних» ученых (а именно они разрабатывают идеи, предложенные гениями). В-третьих, возвращение «переселенцев», достигших научных высот за рубежом, вряд ли будет встречено той новой родиной с энтузиазмом. Нако-нец, в-четвертых, не задумывались ли власти о том, чтобы часть предусмотренных на возвращение средств использовать на развитие отечественных научных структур? В конце концов, перефразируя известное выражение, «если государство не хочет кормить свою науку, оно будет кормить чужую». И обходиться это будет намного дороже. Здесь у меня нет предложений. Единственное, что можно было бы пожелать, это поразборчивее относиться к тем, кто вдруг захочет вернуться, и не брать всех подряд. И вопрос, на который никогда не будет ответа: а почему зарубежным ученым предлагаются такие огромные гранты, а отечественным такие убогие, да еще и Российский Фонд Фундаментальных Исследований сокращают?
5. «Российская наука университетами произрастать будет!». Мне кажется, такая формулировка точно отражает современные тенденции, идущие от правительства. Что ж, если хотим сделать так, как за рубежом, пожалуйста. Но только тогда копируйте всё, а не выдергивайте «слова из предложения». Ученый, ведущий в неделю два, а то и три десятка часов занятий, не откроет ничего нового. Потому что после такой нагрузки впору бы до дому дойти, а не в микроскоп смотреть. А иначе и нельзя, потому что ВУЗы подвергаются не менее разрушительному сокращению, чем наука. Опять получается как в поговорке «слышал звон, да не знает, где он». За рубежом, во-первых, университеты имеют в своем составе научно-исследовательские институты, а во-вторых, нагрузка преподавательская там не такая, как у нас. Господа чиновники, вы же ездите туда, так посмотрите, каково в лучших университетах соотношение студентов и преподавателей. Думаю, что очень небольшое, может быть даже, близкое к «один к одному». Мой коллега, профессор из Университета Феррары (Италия), руководит научно-исследовательской лабораторией, численностью в почти два десятка сотрудников (точнее, очаровательных сотрудниц). Сам постоянно не преподает, ведет факультатив. Сотрудники преподают, но не перегружены, и времени на научную работу у них остается достаточно. И при этом там не принято, как у нас, работать допоздна. Решение здесь может быть только одно: развивать университетскую науку одновременно с академической, но при этом не устраивать гонку за великим количеством бумаг и малыми результатами. И ни в коем случае не делать приоритета из ВУЗовской науки; результаты научных исследований сами определят приоритеты.
6. Журналы списка ВАК. Этот, на первый взгляд малозначащий вопрос, хорошо иллюстрирует неразбериху в головах чиновников от науки. Первый же вопрос: почему таких списков несколько (сейчас два, но где гарантия, что они не размножатся?). Ответ может быть только один - потому что составители не понимают, что делают. Это в лучшем случае, а в худшем - механизм составления Списка дает возможность где-то что-то урвать (слово «заработать» явно не к месту). Во-вторых, ясно, как божий день, что в Список должны быть включены академические журналы, академические серии, наиболее авторитетные ВУЗовские журналы и серии, а также наиболее авторитетные зарубежные журналы, которых, кстати, в несколько раз больше, чем отечественных. По какому принципу составлялся нынешний Список, неясно. Пример: отечественный академический журнал «Паразитология» в нем есть, а вот ведущий мировой журнал «Journal of Parasitology» - отсутствует, хотя опубликоваться во втором посложнее, чем в первом. Разумеется, включение в Список должно зависеть только от качества издания, тщательности и хотя бы относительной объективности рецензирования, авторитета редколлегии и рецензентов. И ни в коей мере не быть обусловленным «околонаучными» аспектами, такими, как перио-дичность, качество печати или, не дай бог, какая-либо плата за это самое включение. И, наконец, господа чиновники, соберите из институтов предложения по включению в Список тех или иных журналов, а не сочиняйте то, в чем не разбираетесь.
Пользуясь случаем, несколько слов о РИНЦ. Идея хорошая, но механизм ее реализации тоже остается в тумане. Пример: ваш покорный слуга имеет в той же «Паразитологии» полтора десятка статей, но в РИНЦе отражены только две, да и то не основные. А «Серия Биологическая», «Journal of Parasitology», «Parasite», «Зоология беспозвоночных», «Journal of Helminthology», «Цитология» и вовсе отсутствуют. Опять получается «как всегда», а не так, как надо. Хотя на создание РИНЦ были выделены средства и, предполагаю, немалые. Порекомендовать тут можно только одно: лучше делайте свою работу.
Причин создавшегося критического положения в академической науке, вероятно, много. Они все названы не раз, повторяться не буду. Но, в заключение, хотел бы обратить внимание на одну из них, скорее всего, не самую главную. Зайдите на сайт Российской Академии Наук. В разделе «структура РАН» вы найдете множество разной информации о Президиуме, об Академиках и кандидатах в них, о научных советах, об учреждениях при Президиуме и т.п. Не найдете вы там лишь одного: списка академических институтов. Ежели вы не знакомы с научным сообществом, а таких в нашей стране подавляющее большинство, то поневоле и вполне резонно у вас возникнет мнение о том, что академические институты не входят в состав РАН. Либо являются второсортными структурами, недостойными упоминания. Может быть как раз таким отношением и объясняется столь малое и искаженное внимание к нуждам институтов? Хотя, когда речь идет о реформировании (читай сокращении) Академии Наук, почему-то сразу вспоминают именно об институтах.
А может быть реформировать надо не только институты? Тем более что иной раз в блестящую плеяду выдающихся ученых-академиков каким-то образом попадают политики, руководители, чиновники - то есть люди, может быть, вполне достойные, но, мягко говоря, не прославившие Россию своими научными открытиями, чего, собственно, от них и не требовалось.

И совсем последнее. Предвижу вопрос: а для чего все это написано. Сиди, дескать, и помалкивай, занимайся своей наукой в меру своих рядовых возможностей, получай повышенную зарплату (единственный плюс реформы, не в приличном обществе будет помянута, съеденный многими минусами), учи молодежь, которая еще не потеряла веру в лучшие времена, и не дергайся, все равно ничего не изменишь. Возможно, даже, скорее всего, повлиять на создавшуюся ситуацию невозможно. Но эти размышления - пусть крохотная, но попытка призвать тех, от кого зависит принятие решений, к разуму. Если молчать, тогда действительно ничего не изменится, и стремительно стареющая Российская академическая наука исчезнет.
Не хочется заканчивать в миноре. А оснований для мажора найти трудно. Впрочем, одно есть, хотя тоже с минорным оттенком. Полгода назад студентка второго курса уговорила-таки быть руководителем ее научной работы. Она как раз из тех ребят, которые хотят серьезно заниматься биологией. Не взирая ни на что! Сейчас лето, каникулы, она готовится к эксперименту. Видели бы вы, с каким увлечением она работает! А я не могу представить себе, каким образом через три года она сможет продолжить свою научную работу. Вряд ли за это время что-нибудь изменится к лучшему. Но надежда пока еще жива!