Что остановит глобальное потепление?

Всеволод Твердислов, доктор физико-математических наук, заведующий кафедрой биофизики МГУ:

Здравствуйте, уважаемые зрители наших передач, новые и постоянные. Сегодня гостем нашей программы будет доктор физико-математических наук, профессор Вячеслав Евгеньевич Куницын. Он заведует кафедрой физики атмосфер в Московском университете. И разговор наш пойдет о глобальных проблемах, затрагивающих землю. Недавно я видел, как веселые компьютерщики сделали глобус Московской области.

Вячеслав Куницын, доктор физико-математических наук, заведующий кафедрой физики атмосферы МГУ:

Первенство здесь, конечно, за глобусом Украины.

Всеволод Твердислов:

Это Черномырдин пошутил?

Вячеслав Куницын:

Нет, до него.

Всеволод Твердислов:

Вячеслав Евгеньевич, какова структура наук и какова структура Земли, которую мы изучаем?

Вячеслав Куницын:

Обычно разделяют на несколько геосфер различных. Самая существенная, конечно, твердая земля, гидросфера, т.е. океаны и внутренние воды и атмосфера.

Всеволод Твердислов:

Это самое грубое деление.

Вячеслав Куницын:

Это грубое, конечно, но внутри еще много есть подразделений: криосфера, то, что связано со льдом, одна атмосфера только делится на...

Всеволод Твердислов:

И вы все это знаете?

Вячеслав Куницын:

Приходится. Ну, а по поводу глобальных проблем, что сюда можно отнести? Конечно, прежде всего, на слуху вот сейчас – это проблемы, связанные с климатом, иногда говорят глобальное потепление.

Всеволод Твердислов:

А вредные оппоненты говорят, глобальное похолодание.

Вячеслав Куницын:

Да, есть и такое, безусловно. Потом загрязнение среды. Как частный случай, например, та же проблема озона. Ну, и воздействие тоже на окружающую среду, типа как пытаются воздействовать всевозможными излучениями, электромагнитным излучением. Все это, конечно, глобальные проблемы.

Всеволод Твердислов:

Внутри Земли есть твердое ядро, потом жидкая оболочка в этом ядре. И как пишут в энциклопедиях, 5000 градусов плюс там.

Вячеслав Куницын:

Примерно, так.

Всеволод Твердислов:

Какая сейчас считается температура космоса?

Вячеслав Куницын:

Если считать температуру реликтового излучения, то 3-4 градуса.

Всеволод Твердислов:

Да. Но все равно вода там в космосе замерзает, да?

Вячеслав Куницын:

Безусловно.

Всеволод Твердислов:

Т.е. там, ну будем считать ноль, можно я так скажу. Так вот 5000 градусов – 0 и тонюсенькая пленка вот нашей биосферы, которая покрывает землю, и где температура держится от минус 20 до плюс 20. Как могло получиться, что такая вот между 5000 градусов и льдом в космосе держится такая удивительная постоянная температура? Это удача или это закономерность?

Вячеслав Куницын:

Конечно, это, можно сказать, и удача, и закономерность тоже. Удача в том смысле, что удали Землю раза в три дальше от Солнца (не на 150 миллионов, а на 500) и ситуация изменится полностью, вряд ли жизнь будет продолжаться на Земле.

Всеволод Твердислов:

Но ведь оттого, что внутри есть жидкое раскаленное ядро, мы же излучаем в космос вот то самое, как всякое горячее тело.

Вячеслав Куницын:

Конечно.

Всеволод Твердислов:

И все-таки, что, Cолнце этот баланс температурный и тепловой держит?

Вячеслав Куницын:

Безусловно, Cолнце.

Всеволод Твердислов:

Вот расскажите чуть подробней.

Вячеслав Куницын:

От Cолнца на орбите Земли идет поток энергии примерно чуть больше киловатта, грубо говоря, утюг на каждый квадратный метр от Cолнца поступает. Тепловой поток от Земли – это 0,1 ватта, от того самого нагретого ядра. Это ничтожная величина. А все определяется, сколько получает Земля от Cолнца, поглощает и переизлучает. Получает максимум в оптическом диапазоне полмикрона, а переизлучает в инфракрасном уже.

Всеволод Твердислов:

То, что называется тепловым.

Вячеслав Куницын:

И примерно эти потоки совпадают, потому что Земля уже сильно не нагревается туда-сюда. Известно за историю максимум 10 градусов, не более того, вариаций (имеется в виду за несколько последних сотен миллионов лет). А этот поток тепла от Земли очень маленький. Он ни на что практически не влияет. С точки зрения погоды, климата, он абсолютно не влияет. А остывать она будет долго, это очень долго, где-то миллиарды лет.

Всеволод Твердислов:

Т.е. ближайшие годы мы можем не беспокоиться?

Вячеслав Куницын:

Можем не беспокоиться. На ближайшее тысячелетие, которое мы встретили, по крайней мере, можем не волноваться.

Всеволод Твердислов:

Вячеслав Евгеньевич, тогда вопрос вот какой. Какие зоны поверхности Земли (иногда шутят, что Земля – это море, потому что 70% Земли покрыто мировым океаном), какая часть больше поглощает солнечную энергию, какая рассеивает и какая роль атмосферы в этом?

Вячеслав Куницын:

Без атмосферы Земля, есть хорошо известные оценки, температура бы имела 255 Кельвинов, т.е. минус 18 градусов.

Всеволод Твердислов:

Т.е. атмосфера держит тепло?

Вячеслав Куницын:

Безусловно. Вот именно тот самый пресловутый парниковый эффект. От Солнца, еще раз говорю, идет более высокочастотное излучение, в основном оптического диапазона, оно атмосферой Земли поглощается, но частично отражается, а дальше нагретая земля тоже излучает. Любое нагретое тело излучает, как известно, в приборах инфракрасного ночного видения любое тело излучает. И вот если это порядка температуры комнатной, то это излучение на уровне 10-11 микронов максимум, т.е. мы его не видим.

Всеволод Твердислов:

Это длина волны?

Вячеслав Куницын:

Да, длина волны. Но излучение это, безусловно, идет. Сколько принимает Земля, столько и излучает.

Всеволод Твердислов:

Баланс такой.

Вячеслав Куницын:

Да. Конечно, есть разные области. Океан почти все поглощает, если не считать облаков над ним. Лед в Гренландии, в Арктике, наоборот, отражает. Но, а прежде всего, конечно, зависит это от зоны. На экваторе, где Cолнце высоко, понятное дело, что поглощение больше, а на приполярных областях, где Cолнце низко, там, соответственно, существенно меньше. Кстати, вот слово климат – это греческое слово «наклон».Во 2-ом века до н.э. Гепарх ввел это понятие. И греки понимали прекрасно, что вот эта усредненная погода, как климат, зависит от наклона Солнца. Чем Солнце выше поднимается, тем, соответственно, климат теплее. Вернемся к глобальному потеплению, которое на слуху, является ли оно таковым. Тут сплошь и рядом можно видеть и по телевидению страшилки с обеих сторон.

Всеволод Твердислов:

А почему страшилки? Я понимаю, нужны сенсации. А все-таки в основе-то не сенсации лежат, это же не телевизионное удовольствие.

Вячеслав Куницын:

Безусловно.

Всеволод Твердислов:

Под это же идут, наверное, и какие-то финансовые утехи.

Вячеслав Куницын:

Безусловно. Прогноз погоды существенен. Метеорологические организации, американские, в частности, весьма богаты. Они прогнозируют главным образом не для рядового потребителя по телевидению, а имеется в виду для гражданского флота, военно-воздушного флота, прежде всего, моряков и т.д. На буровой что будет, какая ситуация. Там будет достаточно точный детальный прогноз. Вот отсюда они получают в довольно большой мере финансы.

Всеволод Твердислов:

В какой мере число погодных станций поможет уточнить прогноз? Если мы поставим через каждые 50 метров станции, будет точным прогноз?

Вячеслав Куницын:

Все равно, наверное, нет. Скажем, такие явления, как торнадо, мы предсказать, все равно, не сможем.

Всеволод Твердислов:

Что это такое и почему возникает? Почему нельзя предсказать это?

Вячеслав Куницын:

Возникает резкое завихрение. Можно предсказать вероятность появления. Она растет, чем сильней потоки, чем сильней Земля нагревается.

Всеволод Твердислов:

От Солнца?

Вячеслав Куницын:

От Солнца, во-первых, чем сильней нагревается, и потоки, соответственно, водяного пара и т.д.

Всеволод Твердислов:

Это поток вверх, который начинает закручиваться.

Вячеслав Куницын:

Да. И вот это уже само место предсказать крайне сложно, практически невозможно.

Всеволод Твердислов:

Это флуктуация?

Вячеслав Куницын:

Да, это флуктуация.

Всеволод Твердислов:

Соединенные Штаты в большей степени подвержены смерчам и торнадо, нежели наш умеренный климат.

Вячеслав Куницын:

И грозам. Потому что, условно говоря, там более мощные метеорологические процессы идут. Это близко к экватору. У нас грозы – это, в лучшем случае, на квадратный километр за год может быть 0,1, т.е. в 10 лет раз попадет, то в Америке (во Флориде) – это 10. Вот по поводу потепления и этих страшилок. Я просто помню, недавно по телевидению проскакивали. То говорят, что тут все, страшная жара, все иссохнет, и погибнем уже к концу XXI века.

Всеволод Твердислов:

Ну, это до декабря говорили.

Вячеслав Куницын:

А, по-моему, в конце прошлого года вышла передача, наоборот, что глобальное потепление – это глобальное надувательство. И встает вопрос: кто же прав? Система, безусловно, чрезвычайно сложна. Любые, казалось бы, физические системы непросты, но обратите внимание законы физики, как вот все мы открывали, мы(!).

Всеволод Твердислов:

Мы – наше сообщество, отчасти. Да. Мы гордимся, мы его наследники.

Вячеслав Куницын:

Скажем, электричество, допустим, электромагнитные волны те же, атомная физики, ядерная физика – все развивалось в течение буквально нескольких десятилетий. Даже если мы знаем, казалось бы, все физические законы, условно говоря, все уравнение мы можем написать (хотя это не совсем так), то мы не знаем хорошо ни начальных, ни граничных условий, ни источников точно. А любые неточности приводят к принципиальной неопределенности.

Всеволод Твердислов:

Т.е. нелинейная система, она от любой флуктуации упала или туда, или туда.

Вячеслав Куницын:

Конечно. Поэтому здесь крайне сложно сказать, кто же сейчас прав или виноват с глобальным потеплением. Пожалуй, самая авторитетная организация – это International Panel on Climate Change (Международная группа по изменению климата), они издают доклады. Конечный вывод сейчас – это, что температура за столетие (с 1905 по 2006 год) повысилась на 0,74 градуса. Но, тем не менее, даже вот эта Организация, хотя они первоначально и утверждали, что только о потеплении идет речь, то, что потепление на градус есть, сомнений нет никаких. Вопрос в том, насколько соотносится антропогенное воздействие, условно говоря, с естественным ходом. Вот сейчас по докладу IPCC, они склоняются, что 90% вероятности, что это антропогенное воздействие. Но заметьте, что не 100%. Если принимать какие-то серьезные меры, а они весьма дорогостоящие, т.е. можно попасть в ситуацию тех самых 10%, о которых мы не очень знаем.

Всеволод Твердислов:

Если говорить о биосферной ситуации, то, конечно же, мы знаем, что леса вырубать нельзя, болота осушать нельзя. В общем виде это нам понятно, но в какой мере это меняет климат, мы сказать не можем.

Вячеслав Куницын:

Об этом и речь.

Всеволод Твердислов:

Комфорт для человечества мы можем оценить, а климат нет.

Вячеслав Куницын:

Одна из важнейших неопределенностей связана с биосферой, с биотой. Вот повысилась температура, значит, по-видимому, для планктона условия лучшие. Планктон начнет развиваться, начнет поглощать, казалось бы, больше углекислый газ. А сколько и как, и когда, и при каких размахах – это определить совсем не просто. Тот же океан дышит, углекислого газа в нем больше почти на два порядка, чем в атмосфере. Абсолютно с достоверной точностью, как говорится, положив голову на плаху, вряд ли кто решится сказать.

Всеволод Твердислов:

Упростить сложную систему нельзя. Слишком упрощенная модель не может описать сложную систему. Ведь на самом деле сейчас уже не компьютер, а модель определяет. Насколько сейчас мы готовы, как ученый мир, предложить компьютеру хорошую модель, которая будет считать климат и погоду?

Вячеслав Куницын:

Кто бы знал точно, особенно с климатом. Ну, погоду более или менее считает, а с климатом ситуация хуже, потому что вот именно остается неопределенность, о которой я говорил. Чем теплее станет, тем больше будет воды в атмосфере. Больше воды в атмосфере – больше облачность. Полностью закроется Земля облаками, то она будет меньше получать, будет отражение, энергии от Солнца – возникнет отрицательная обратная связь. Вот здесь пока нужны исследования, безусловно. Точка зрения у многих ученых, например, у покойного академика Яншина, что потепление для России не такое уж и зло.

Всеволод Твердислов:

Так что вот сейчас мы с вами живем не в самых комфортных условиях на Земле, они могли бы быть лучше?

Вячеслав Куницын:

А в принципе, почему нет? Кто сказал и откуда следует, что нынешний климат самый оптимальный? Исторически известен, например, так называемый "Маундеровский минимум", что вот начиная с 1300 годов (c XIV по XIX) было очень сильное похолодание. А до этого был очень теплый период: в Англии виноград рос. Спрашивается: а что тогда было хуже, когда в Англии рос виноград? Сейчас он там не растет. Но, начиная с 1300 года, он перестал там расти, они уже вынуждены были перейти на виски и джин, это так, к слову. Немножко пугает только скорость потепления, т.е. скорость адаптации. Она сейчас высоковата, конечно. Пошла слишком быстро. В тех же 1600-ых годах Босфор замерзал. В XIX веке было существенно прохладнее. Напомню, например, русские войска перешли по льду Балтийского моря, последняя русско-шведская война 1811 года. Сейчас, слава богу, не замерзает. Вот с той поры, с середины XIX века, потепление. Первоначально считалось, что это может быть сам по себе динамический процесс внутри всей этой сложной системы геосфер плюс внешнее воздействие Cолнца. Но теперь становится ясным, что вроде бы и антропогенные воздействия тоже помогли нам. Хотя и тут возникают вопросы. Скажем, примерно с 40-го года по 70-ый ХХ века наблюдалось небольшое похолодание. Тут как-то непонятно: вроде бы как раз индустриальное развитие было, Вторая мировая война и после этого очень сильно как раз, выбросы были большие, а наблюдалось небольшое похолодание. Потом с 80-ых снова началось потепление.

Всеволод Твердислов:

И когда мы говорим, что в нашей стране может быть более мягкий климат, есть еще область Сибири, где 70% территории вечная мерзлота (65-70%). Что будет там, если будет потепление, как вы думаете?

Вячеслав Куницын:

Конечно, начнет сдвигаться граница вечной мерзлоты, отодвигаться на север. И понятное дело, это может привести там к проблемам, связанным со строениями, которые там стоят на вечной мерзлоте. Потом говорят об уровне океана, что он там просто радикально и ужасно изменится. Тут я б тоже это отнес скорее к страшилкам, потому что чрезмерно пугают, что чуть ли не десятки метров и прочее. Пока вот за полтора века уровень океана изменился на 15 сантиметров. Это не так мало, сейчас чуть больше, на 0,1 мм в год. Но опять же нужно иметь в виду, что если работает тот фактор, не совсем понятный, когда станет теплей, то будет больше испарение, больше воды в атмосфере, это должно замедлить соответственно.

Всеволод Твердислов:

Действительно расширяется.

Вячеслав Куницын:

Расширяется, будет затоплять, но России это, кстати, касается немножко меньше, чем всех остальных.

Всеволод Твердислов:

Кстати, Вячеслав Евгеньевич, что-то есть большая биофизическая проблема, связанная с миграцией биоценоза по мере возможного таяния вечной мерзлоты.

Вячеслав Куницын:

Есть еще, кстати, сейчас возникают вопросы геоинжиниринга. Каким-то антропогенным способом бороться с этим потеплением. И здесь много было предложений. Например, выбрасывать серу в стратосферу, в стратосфере ее и так очень много. Вот если ее забросить в стратосферу, то возникнут такие сернистые облака, которые будут хорошо отражать солнечный свет. И это будет слегка понижать температуру. Есть также проекты, например, забросить в точку вибрации (это точка, где уравновешивается притяжение Cолнца и Земли, порядка в полутора миллионов километров от земли) некие отражающие диски, условно говоря, порядка 100 тысяч. Создать экран, который тоже будет прикрывать землю. И выбрасывать водяной пар. Но здесь все время вопрос, поскольку трудно просчитать все последствия, а проекты эти весьма дорогостоящие. Но самая большая геофизическая проблема, я бы сказал, это рост народонаселения. Вот эти немыслимые темпы уже показывают, что не выдерживает и биосфера, и геосфера.

Всеволод Твердислов:

Какие факторы включают в рассмотрение геофизики, когда говорят о возможных путях и механизмах потепления?

Вячеслав Куницын:

Основные, конечно, это выбросы парниковых газов, т.е. промышленность – CO2, сведение лесов.

Всеволод Твердислов:

Что они делают? Почему они парниковые?

Вячеслав Куницын:

Они пропускают видимый диапазон от Cолнца весь, практически не поглощая его, он весь поглощается Землей. Да и Земля переизлучает, но в другом диапазоне.

Всеволод Твердислов:

В тепловом.

Вячеслав Куницын:

В тепловом, инфракрасном с максимумом до 10 микронов. А вот это переизлучение задерживается.

Всеволод Твердислов:

Т.е. эта «шапка» держится?

Вячеслав Куницын:

Да. Т.е. без атмосферы температура была бы минус 18 по Цельсию, а с атмосферой она примерно плюс 15 в среднем по Цельсию. Вот что делает атмосфера вместе с парниковыми газами. Создание, условно говоря, лишних парниковых газов и приводит к антропогенной части потепления. Это, конечно, основной фактор. Вот так-то мы среду нагреваем несущественно. Только в городах есть такая проблема теплового загрязнения. А в целом для Земли все наши тепловые установки не влияют.

Всеволод Твердислов:

Почему возникают такие вот инверсные «шапки» тепловые над городами, почему смог держится, расскажите?

Вячеслав Куницын:

Стандартно температура с высотой, так устроена атмосфера, падает примерно 6-6,5 градусов на километр. Все, кто летал на самолетах, знают, что примерно на 10 километрах за бортом уже может быть минус 40-50 градусов. Это стандартное такое диабатическое равновесное состояние. Но, возможно, возникают, так называемые инверсии – это когда температура наоборот с высотой растет. Вот над городами иногда возникают такие ситуации с инверсией. При этом атмосфера как бы запирается, это мешает перемешиванию, мешает подъему всех этих загрязнений, условно говоря.

Всеволод Твердислов:

С Воробьевых гор иногда видно, как над Москвой висит вот этот черный колпак.

Вячеслав Куницын:

Да. Вот в периоды инверсии резко растут загрязнения. Но, слава богу, они, как правило, длятся несколько дней. Не более того.

Всеволод Твердислов:

Т.е. их сдувает.

Вячеслав Куницын:

Потом сходит, сдувает, температура снова становится спадающей и все эти примеси фактически идут наверх и сдуваются.

Всеволод Твердислов:

Т.е. фактически пыль, газ от автомобилей делает такую вещь, что в этой пыли задерживается теплота, да?

Вячеслав Куницын:

Нет.

Всеволод Твердислов:

Как получается?

Вячеслав Куницын:

Просто даже идет естественный нагрев от всего. В том числе, во-первых, поглощение Солнца сильнее, чем, скажем, лесом или полем.

Всеволод Твердислов:

Если это задымленная зона, да?

Вячеслав Куницын:

Да. Воздух поглощает все, асфальт соответственно поглощает все, он же ничего практически не отражает серый и черный. И плюс к тому нагрев, конечно, это автомобили, прежде всего, в Москве выбросы, конечно, и промышленность. Отличия такого принципиального, биофизики, а возможно там и геофизика других областей, заангажированность иногда самих исследователей. Любой исследователь, психология человека так устроена, что всегда подыскивать аргументы «за», но не смотрит аргументы «против». Это возникает, наверное, даже невольно. И поэтому часть сообщества сейчас разделилась: большая часть за это глобальное потепление, меньшая часть против, хотя там достаточно много выдающихся ученых. Я бы не сказал, что они там некомпетентны, это не так. Плюс так, конечно, финансирование. Если явно выделяют деньги, а часто бывает так, что вот на проблему глобального потепления. Вот представьте себе, какие масштабы средств там крутятся. Это тоже нужно принимать во внимание.

Всеволод Твердислов:

Широкая общественность.

Вячеслав Куницын:

Да, широкая общественность.

Всеволод Твердислов:

И не всегда верить очень резким заявлениям ученых и очень ярким заявлениям СМИ.

Вячеслав Куницын:

Да.

Всеволод Твердислов:

Вячеслав Евгеньевич, я знаю вас как специалиста и автора книг об ионосфере (слой атмосферы). Ну что там интересного? Ну, некий слой есть с ионами.

Вячеслав Куницын:

Во-первых, все распространение электромагнитных волн, радиоволн, по сути, вся наша цивилизация держится на распространении волн в ионосфере. Поэтому это чрезвычайно важно знать. Вот и создает всю ионосферу, ионизирует ее часть солнечного излучения ультрафиолетового рентгеновского диапазона, который по энергии составляет ничтожную величину 10-5 единиц, казалось бы, но она создает вот эту ионизированную оболочку. И, кстати, основной ультрафиолет рентген поглощает ионосфера, а вовсе не тонкий озоновый слой.

Всеволод Твердислов:

Это связано с озоновым слоем?

Вячеслав Куницын:

А он пониже находится.

Всеволод Твердислов:

Это связано, значит?

Вячеслав Куницын:

Нет. Вот в этом диапазоне уже воздействие достаточно мощное, оно сопоставимо с энергией всего ультрафиолета.

Всеволод Твердислов:

Это мегагерцы?

Вячеслав Куницын:

Мегагерцы. Т.е. конечно, мегагерцы не ионизируют среду, а излучение солнечного ультрафиолета рентген создает ионизованную.Но поток энергии сопоставим. Т.е. породить волны, раскачать среду там. Ну, и вот пошли всякие разговоры, что в принципе это воздействует на человека. И это, действительно, может воздействовать. Вот низкочастотное излучение весьма неблагоприятно. Поэтому если построить несколько таких систем, то можно направленно излучать на некоторые страны. Вот поэтому изучать это, безусловно, нужно. А ионосферу, еще раз повторю, с точки зрения построения волн, тех же коротких возмущений, возникающих там. Чрезвычайно важно какова там ситуация. Ее там же в ионосфере называют космической погодой.

Всеволод Твердислов:

Скажите, в какой мере наша атмосфера, в частности, ионосфера, реагирует на геофизические процессы в нашей тверди, вот когда бывают землетрясения? Вот эта связь ужасно интересна. Я о ней ничего не знаю, расскажите.

Вячеслав Куницын:

Безусловно, такая реакция есть. Допустим, меняется облачность, возникают волны в облачности, возникают волны возмущения в ионосфере, даже структура облаков. Вот специфическая облачность и волны в ней, так называемые, акустогравитационные волны хорошо видно там, какие волны плавучести перед землетрясением возникают. Вот случаев таких очень много. Но сейчас говорить о том, что можно на этом строить прогноз пока чуть-чуть преждевременно.

Всеволод Твердислов:

Это так же как волнение животных перед землетрясением.

Вячеслав Куницын:

Да, совершенно верно. Внутри земли, это изменение уровня грунтовых вод, потом выход радона измеряют (это радиоактивный газ, он хорошо меряется). Всякие микросейсмы и прочее. Но самое интересное, что лучшие сейсмические сети, которые опираются только на наземные измерения, это, естественно, в Калифорнии и в Японии. Пропустили мощнейшее землетрясение. Землетрясение в Кобе, например, японцы пропустили. Не было никаких сообщений, что что-то может случиться. А землетрясение было мощнейшим, разрушило один из крупнейших промышленных центров. И Калифорнийские землетрясения тоже.

Всеволод Твердислов:

Вячеслав Евгеньевич, в какой мере сейчас, мода на геофизические проблемы приходит и уходит, как и в биологии, как и везде, вот расскажите, движение континентов вот сейчас не интересно или там все понятно?

Вячеслав Куницын:

Более-менее, конечно. Но это уже чисто такая больше геологическая проблема.

Всеволод Твердислов:

Я имею ввиду все равно землетрясения.

Вячеслав Куницын:

Да, конечно, это связано. Но опять же на масштабах огромного числа лет. Понятно, что это порождается движением континентов и плитами.

Всеволод Твердислов:

Скажите, что вы думаете будет самым острым в науках о Земле в целом (физика атмосферы, биофизика, геофизика и физика моря), что будет самым актуальным в ближайшие 10-15 лет?

Вячеслав Куницын:

Так, скажем так, может быть очень острым и актуальным есть неконтролируемые угрозы. Но не дай бог, чтобы они случились. Например, попадание астероида в Землю. Тогда это будет очень актуально для изучения.

Всеволод Твердислов:

Но это, может быть, и обойдется.

Вячеслав Куницын:

Дальше, вариации Cолнца. Опять же мы не очень хорошо понимаем, как работает наше светило.

Всеволод Твердислов:

Вот в эти дни опять активность с конца декабря пошла.

Вячеслав Куницын:

Наконец-то. Целый год чрезвычайно тихого Cолнца, как-то это не сходилось с известными моделями. Поэтому могут быть для нас весьма существенные сюрпризы. Я имею в виду для человечества здесь. Тогда это станет сильно актуальным. У нас так обычно и бывает. Попал астероид куда-то, сразу была принята какая-то программа. Шумейкер и Леви посмотрели ужасную картину, как астероид попал на Юпитер. Если б такое на землю, то действительно это была бы вселенская катастрофа. Тут же были выделены средства. Там американцы забеспокоились, наши. Прошло 5-10 лет.

Всеволод Твердислов:

Деньги потратили.

Вячеслав Куницын:

Потратили и все так более-менее утихло. Сейчас есть там, конечно, комиссии, ученые, но все немножко успокоились.

Всеволод Твердислов:

Наша отечественная наука в области геофизики не сильно отстает, может быть, в техническом оснащении, но в идейном плане не отстает?

Вячеслав Куницын:

В техническом, конечно. Поскольку оно возникло в техническом плане, то немного, конечно. Если так будет продолжаться и дальше, то она начнет отставать. Скажу один пример: обеспечение спутниками. Мы, страна, которая запустила первый спутник, как хорошо известно, у нас в последние годы не было метеоспутников, вот только сейчас планируется. Уже страны типа Малайзии запускают все свои спутники первые. Ну, какой спутник первый? Обычно метеонаблюдения простейший. А Россия жила без метеоспутника вот уже долгие годы.

Всеволод Твердислов:

Скажите, что нам нужно? Сколько спутников нужно?

Вячеслав Куницын:

Как вы помните, в Советском Союзе счет велся на тысячи. Сейчас их, может быть, нужно чуть поменьше, хотя это тоже не факт, но это должно исчисляться сотнями, безусловно. А пока мы занимаемся в основном только космическим извозом. В основном, но в чрезвычайно гораздо меньшей степени, стали сами запускать. Несопоставимо меньше. Понятно, что сложные времена.

Всеволод Твердислов:

Пожелайте что-нибудь нашим зрителям.

Вячеслав Куницын:

Замечательной погоды, хороших атмосферных условий. Прекрасной атмосферы, как дома, так и на работе. И также, чтобы климатические изменения и глобальные проблемы не сильно задевали нас. По крайней мере, на нашем промежутке жизни и наших детей.

Всеволод Твердислов:

Спасибо.