Российские компьютеры могли переплюнуть IBM?

Ровно сорок лет назад, 18 декабря 1969 года, состоялось историческое заседание коллегии Министерства радиопромышленности СССР, которое кардинально изменило вектор развития отечественной вычислительной техники. Споры о том, были ли принятые решения правильными и необходимыми, или ошибочными и принятыми из расчета получения сиюминутной выгоды, идут до сих пор.

Конечно, совещание это было не единственным и не первым событием в области перестройки отечественного "компьютеростроения". К середине 1960-х годов вопрос назрел и перезрел. В СССР существовало несколько центров конструирования и производства вычислительной техники (в Киеве, в Москве, в Минске, в Пензе и пр.), которые выпускали продукцию, несовместимую ни аппаратно, ни программно. Достаточно сказать, что в "Минске-32" был принят семибитный байт, а в БЭСМ - вообще шестибитный, что делало проблематичным простой обмен данными между такими машинами, не говоря уж об их совместимости с западной техникой. Не было практически никаких стандартов на аппаратные интерфейсы. Слабо воплощалась в жизнь предложенная И.С.Бруком ещё в конце 1950-х концепция "малых машин", не было семейств ЭВМ единого ряда, но разной производительности (за исключением, с некоторыми оговорками, касающимися плохой взаимной совместимости, семейства "Урал" Б. И. Рамеева). И, что немаловажно, хромала технология: действующие ЭВМ планово ремонтировались чуть ли не ежедневно.

Поэтому ещё в планах "народно-хозяйственного развития" на 1966 год было предусмотрено создание "комплекса типовых высоконадёжных информационных вычислительных машин", получившего сначала условное название "Ряд". Но о том, на какой основе этот комплекс делать, споры не утихали. По свидетельству В.В. Пржиялковского, бывшего в последующие годы главным конструктором ЕС ЭВМ, создатели "Ряда" с самого начала ориентировались на архитектуру IBM/360, но особенно под занавес - во второй половине 1969 года - возникли существенные разногласия.

Не вдаваясь в подробное перечисление имен и дат (всё подробности этой истории можно найти на сайте computer-museum.ru, а также в известной книге Б. Н. Малиновского "История вычислительной техники в лицах"), лишь кратко охарактеризуем суть разногласий. Безусловно, IBM/360 была на тот момент лидирующей архитектурой среди массовых компьютеров общего применения. Однако со стороны США и некоторых других западных стран существовало эмбарго на поставки в СССР высоких технологий, под которое IBM/360, безусловно, попадала. В результате даже при наличии доброй воли со стороны IBM (а её не наблюдалось) не существовало легального способа закупки технологий и ПО для воспроизведения этой системы. Поэтому ряд конструкторов ЭВМ и чиновников, возглавляемых ставшим к тому времени заместителем Генерального конструктора ЕС ЭВМ Б. И. Рамеевым и заместителем Министра радиопромышленности М. К. Сулимом (бывшим фактически инициатором всей истории с созданием ЕС), поставили вопрос о переориентации на сходные с IBM/360 архитектуры английской фирмы ICL и немецкой Siemens, корни которых восходят к технологиям известной американской корпорации RCA. В отличие от IBM, эти фирмы были готовы официально поделиться разработками.

Тогда уже было понятно, что IBM в этой области конце концов всех подомнёт. Это было, видимо одним из решающих аргументов: упомянутое совещание 18 декабря, на котором присутствовали почти все, кто тогда имел отношение к руководству разработками в этой области (см. упомянутую книгу Б.Н. Малиновского), директивно постановило ориентироваться на IBM/360. То, что техдокументацию и ПО придётся фактически воровать, а IBM/360 - разработка 1963-64 года, и решительно устарела уже к моменту совещания, никого не остановило.

Как сейчас представляется, главной ошибкой в этом решении было даже не само его содержание, а его глобальность: всех построили в одну линейку, и при этом совершенно не учли темпов прогресса. В год, когда была построена первая EC ЭВМ (1971), IBM уже перешла на новое поколение мэйнфреймов IBM/370, а в Xerox Park вовсю начинались работы над принципиально новым поколением машин на основе графического интерфейса. Фактически всю отрасль, по выражению одного из самых авторитетных конструкторов советских ЭВМ И.С.Брука, обрекли на "трудно устранимое отставание". Против высказались все ведущие конструкторы отрасли, а также страны СЭВ (кроме ГДР), М.К.Сулим подал в отставку прямо на коллегии Минрадиопрома, на которой окончательно была решена судьба "Единой Серии", а Б.И. Рамеев уволился с поста замглавного конструктора ЕС. Знаменитый теоретик программирования Эдсгер Дейкстра в своей лекции, прочитанной в России, назвал решение советского правительства "величайшей победой Запада в холодной войне". Они оказались правы: уже в конце 1980-х Рамеев оценивал отставание отечественной отрасли ВТ, как десяти-двадцатипятилетнее.

Пионер отечественной отрасли ВТ С.А. Лебедев, под чьим руководством проектировали знаменитую БЭСМ-6, оказался единственным, кто отстоял свой "ИТМ и ВТ" от привлечения к задаче копирования устаревшей западной техники, и это имело далеко идущие последствия: институт в конце концов разродился "Эльбрусом", весьма передовой конструкцией, некоторые оригинальные технические решения из которой стали ныне стандартными. "Технология была отвратительная, но архитектура была до того совершенна, что эта машина была в два раза быстрее самой быстрой американской супер-машины того времени Cray Y-MP" (Б. А. Бабаян). А из "Эльбруса" выросла группа Б. А. Бабаяна - ныне одно из подразделений Intel. А что выросло из конструкторов ЕС ЭВМ?

Поэтому можно согласиться с некоторыми аргументами тех, кто во главе с упомянутым В.В. Пржиялковским и бывшим директором ИНЭУМ Б.Н. Наумовым всегда отстаивал правильность принятого решения (см., например, статью, спровоцированную ещё десять лет назад публикацией автора этих строк, а также материалы упомянутого computer-museum.ru): да, после внедрения ЕС ЭВМ с вычислительной техникой в стране стало лучше. Но на этом и все заканчивается: по свидетельству Б.А. Бабаяна, активного участника последующих событий, "потому что после того, как все были согнаны в одно место, творчество кончилось. Образно говоря, мозги начали сохнуть от совершенно нетворческой работы. Нужно было просто угадать, как сделаны западные, в действительности устаревшие, вычислительные машины".

И я сам, как человек, учившийся программировать в начале 1970-х и тогда же начавший изучать электронику, могу добавить в копилку аргументов свое свидетельство: да, с технологией в СССР было плохо, машины были сделаны примитивно, часто ломались. Поэтому заимствовать западные технологии и стандарты, ориентироваться на совместимость было абсолютно необходимо, причем опережающими темпами. Но совершенно необязательно при этом было "засушивать мозги", занимаясь тупым копированием. Ибо чего-чего, а мозгов у нас всегда хватало: помнится, как я был неприятно поражён своим знакомством с первой моделью IBM PC, её примитивностью и многочисленными тупыми промахами в области "удобства пользования" в сравнении с созданной ещё за 15 лет до того "МИР-2" В.М. Глушкова. Вполне вероятно, что вся история ВТ могла бы пойти иначе, если бы в 1969 году ответственные люди сумели бы взглянуть на проблему несколько шире. Увы, история не имеет сослагательного наклонения...