Законы как паралич науки

Осенью 2009 года 540 российских докторов наук обратились с публичным письмом к Дмитрию Медведеву. О чем писали ученые президенту и какой получили ответ, рассказал в интервью Радио Свобода научный сотрудник ФИАН (Физического института им. Лебедева) Российской академии наук Евгений Онищенко.

Причиной обращения ученых к президенту стали проблемы конкурсного финансирования российской науки. Прежде всего, ученые просили помочь сохранить два ведущих российских фонда, финансирующих научные исследования - РФФИ (Российский фонд фундаментальных исследований) и РГНФ (Российский гуманитарный научный фонд). Сегодня большинство исследований высокого уровня в России поддерживаются этими фондами. В них также задействовано наиболее широкое экспертное сообщество, наиболее мощный свободный финансовый поток. Но по действующему законодательству уже с января 2010 года фонды не смогут продолжать работу, а это значит, что научная деятельность в институтах и университетах по всей стране окажется под угрозой.

- Евгений, почему так остро встал вопрос о продолжении работы ведущих научных фондов?

- Сейчас судьба РФФИ, РГНФ, а также грантов президента для молодых ученых под угрозой. Поскольку в Бюджетный кодекс Российской Федерации в середине 2007 года были внесены изменения, которые не позволяют этой системе существовать в нынешнем виде.

В новой редакции было сказано, что получатель бюджетных средств может получать бюджетные средства только от того распорядителя, в ведении которого они находятся. А академические институты и университеты не являются по отношению к РФФИ и РГНФ подведомственными, а значит, финансировать их исследования эти фонды не имеют права. Кроме того, также оказалось, что нельзя предоставлять субсидии бюджетным учреждениям. Но научный грант это и есть субсидия! Правда, тогда же, в 2007 году, для этих фондов были приняты отсрочки до 1 января 2010 года. И в таком временном режиме они и функционировали. Но теперь, поскольку новых правил работы фондов за это время создано не было, а решений о новых отсрочках тоже не принято, то вся грантовая система оказывается вне правового поля.

- В письме к президенту также шла речь о печально известном в научных кругах 94-м федеральном законе о госзакупках. Ученые уже давно пытаются объяснить, что этот закон не пригоден для проведения именно научных конкурсов. Чем же?

- У этого закона есть сразу несколько неприятных особенностей. В основе идеологии закона лежит то, что государственный заказчик точно знает, что хочет получить за свои деньги. В науке, особенно в фундаментальных исследованиях, такое невозможно. Поэтому противоречия начинаются еще на стадии соответствия формулировки заказа и нашей заявки. То есть, по закону о госзакупках, например, Роснаука должна объявлять конкурс на проведение исследований не в математике, а в исследованиях определенной области математики, в результате чего будет доказано 10 конкретных теорем. А ученые не могут этого гарантировать. Поэтому Роснаука или Рособразование должны сформулировать обтекаемо, но так, чтобы какими-то обременениями исследователей нагрузить, что будут проведены какие-то исследования в области математики.

- Насколько я понимаю, это еще не самое слабое место в законе.

- Да, есть и другие вещи. При отборе научных проектов самое важное - квалификация исследовательских групп и качественная программа исследований. Группа показывает, что у нее есть определенный задел, она собирается решить эту проблему такими-то методами и для этого в группе есть квалифицированные люди. И тогда эксперты должны оценить обоснованность исследовательской программы и квалификацию.

- Так происходит во всем мире.

- Но не у нас. Потому что закон о госзакупках не позволяет так действовать. На единственный критерий, пригодный для оценки научных проектов - критерий квалификации участников конкурса и качества работ - можно уделить только 45 процентов общей заявки. Не более. Это приводит к тому, что недостаточно квалифицированные группы могут выигрывать конкурсы, если, например, удешевляют свою заявку. Они заявляют: да, у нас недостаточно квалификации, но мы выполним исследование не за пять миллионов, а за миллион рублей. И получается, что одна из целей закона - это достижение экономии. Вот у нас можно пять миллионов рублей на конкурс, а мы израсходовали один или два миллиона рублей. Достигнута формально бюджетная экономия. А на деле происходит совершенно иное: этот миллион или два миллиона выбросили на воздух. Потому что не обладающая квалификацией группа не выполнит заявленное исследование. Они повторили чьи-то 30-летней давности работы либо вообще ахинею сделали. То есть происходит пустое разбазаривание средств при видимости бюджетной экономии.

- Чего вы ожидали от Дмитрия Медведева?

- Несмотря на абсурдность федерального закона № 94 в сфере науки, понятную даже всем чиновникам, ситуация не меняется, пока наверху президент или премьер не дадут поручение исправить. И осенью должно было состояться заседание Президентского совета по науке, технологиям и образованию. Мы писали о том, что подписавшие письмо ученые надеются, что на этом заседании ситуация будет рассмотрена и президент даст поручение правительству внести изменения в федеральный закон, сохранить грантовую систему и так далее. Мы на это рассчитывали.

- Заседания до сих пор не было. Но хоть какая-то реакция на ваше письмо была?

- Из администрации президента письмо было переправлено в Министерство образования и науки. Министерство примерно через полтора месяца прислало ответ, который я могу квалифицировать как "отписку обыкновенную". В нем было сказано много вещей, которые прямого отношения к содержанию письма не имели. То есть была показана забота о кадровом потенциале науки, было сказано о повышении зарплаты, о грантах президента для молодых ученых. Об этом мы не спрашивали - это стандартные рапорты об успехах. Для того, чтобы получить такой ответ, не надо было обращаться к президенту, можно было почитать прессу и увидеть ведомственные документы.

- Вы, насколько я знаю, опубликовали ответ министерства на страницах "Полит.ру".

- Да, и на следующий день после публикации мне позвонили из администрации президента и стали выяснять, что это за письмо, какие входящие, исходящие. Сказали, что постараются обратить внимание президента, раз письмо подписало много ученых с мировой известностью.

- Осенью этого года была информация, что Дмитрий Медведев готовит отдельное послание по науке. Но после ежегодного послания к Федеральному Собранию ничего специального по вопросам науки сказано не было.

- Надеемся, что будет отдельное если не послание, то отдельная работа по вопросам науки. Поскольку в послании очень много говорилось о необходимости технологической модернизации, о приоритетных направлениях. Но тут возникает вопрос: если будут специальные целевые программы по модернизации, они же все будут работать в рамках того же 94-го закона, который просто непригоден для этого.

- А можно ли в принципе реализовать программу модернизации российской экономики с сегодняшним положением дел в российской науке? Эти два обстоятельства кажутся совершенно взаимоисключающими.

- Конечно, роль науки как генератора идей для сферы разработок технологий - это одна из ее функций. Если науке будет плохо, то с инновационной экономикой хорошо не будет. Но у науки есть еще несколько важных функций. Например, образовательная. Стране, которая хочет развиваться технологически, нужно много высокообразованных людей, которые в состоянии свои знания передавать молодому поколению. То есть ученые важны в плане воспитания высококвалифицированных кадров, которые способны воспринимать новые современные знания.

И есть еще одна сфера, где нельзя обойтись без ученых - это сфера экспертизы. Для того чтобы страна могла отвечать на новые вызовы, адекватно ориентироваться в том, что происходит и в науке, и в технологиях, необходимо количество специалистов. Это нужно не только для оценки перспективных научных исследований, но и для осуществления важнейшей экспертной функции в области той же инновации, технологий.

Ведь у нас выделяются не такие маленькие деньги на новые проекты, а при этом оказывается, что около казенных денег трутся люди, которые не обладают реальной квалификацией. Чтобы далеко не ходить за примером - вспомним того же питерского деятеля Виктора Ивановича Петрика.

- Этот человек хорошо известен в профессиональной среде как легендарный лженаучный персонаж.

- И при этом он стал участником заявленной федеральной программы "Чистая вода". Этот человек убедил руководство "Единой России" в том, что он может создать инновационные технологии и может обеспечить население России чистой водой.

Если бы в стране была качественно налажена научная экспертиза, такой человек был бы отсеян на стадии предварительного отбора в конкурсе. А пока система экспертизы в государственном масштабе не работает, до тех пор разговор о модернизации будет упираться и в проблему отсутствия адекватной экспертизы, и в такое неквалифицированное использование государственных средств, ту же растрату.