Момент чистой энергии

На прошлой неделе в своем ежегодном послании конгрессу президент США Барак Обама призвал искать вдохновение для нового рывка в науке в Sputnik moment – запуске СССР первого спутника. «Полвека назад, когда Советы опередили нас с запуском спутника в космос, мы не знали, что мы опередим их с полетом человека на Луну. Такой науки тогда еще не было, и NASA еще не существовало, – заявил Обама. – Но после инвестиций в улучшение исследований и образования мы не просто превзошли Советы, мы породили волну инноваций, которые вызвали появление новых отраслей промышленности и создание миллионов новых рабочих мест.

Для нашего поколения это Sputnik moment. Два года назад я сказал, что мы должны достичь такого уровня исследований и разработок, какого у нас еще не было со времени космической гонки.

Через несколько недель я отправлю в конгресс бюджет, который позволит нам достичь этой цели».

О том, чем для США стал запуск первого спутника в 1957 году, можно судить по воспоминаниям «короля ужасов» Стивена Кинга, для которого Sputnik moment стал едва ли не самым главным ужасом в его жизни. О запуске советского спутника знаменитый американский писатель, которому тогда было 10 лет, узнал, находясь в кино, когда директор кинотеатра прервал сеанс, вышел на сцену и дрожащим голосом сообщил о том, что «русские вывели на орбиту вокруг Земли космический сателлит» и «назвали его «спутник». «Русские опередили нас в космосе. Где-то над нашими головами, триумфально попискивая, несется электронный мяч, сконструированный и запущенный за железным занавесом», – пишет Кинг в своем романе «Пляска смерти», который посвящен феномену жанра ужасов в искусстве.

За прошедшие 50 с лишним лет многое изменилось.

Сейчас уже невозможно представить, какой прорыв в науке и технологиях должна совершить какая-то страна, чтобы вызвать в США эмоции, похожие на те, что испытал 10-летний Стивен Кинг и миллионы американцев 4 октября 1957 года.

Спутник как таковой отсутствует в современном понятии Sputnik moment. Но есть совокупность фактов, которые заставляют Обаму говорить о необходимости серьезного повышения уровня исследований и разработок, проводимых в США. Два таких факта президент США указал в своем выступлении: это то, что в Китае находится самый быстрый компьютер в мире, и то, что там же, в Китае, находится самая крупная в мире частная исследовательская станция, использующая солнечную энергию.

«Мы планируем инвестировать в биомедицинские исследования, информационные технологии и в особенности в чистые энергетические технологии. Эти вложения укрепят нашу безопасность, защитят нашу планету и создадут бесчисленное число новых рабочих мест для наших граждан», – заявил Обама.

В США созданы прекрасные условия для занятия наукой: в этой стране огромное количество вузов и институтов, которые неплохо финансируются, поэтому неслучайно статьи американских ученых составляют существенную долю всех мировых научных публикаций (в 2009 году она составила немногим менее 30%).

Китай – это не СССР в 1950-е годы, и самый быстрый компьютер вместе с самым крупным центром по использованию солнечной энергии рядом не стоят с первым искусственным спутником Земли.

Но именно китайские ученые сейчас занимают второе место по количеству публикаций (на их долю приходится более 10% от общего объема научных статей). И есть все свидетельства того, что это для Китая не предел, а только начало, и в будущем за первые места в рейтингах мировых публикаций развернется ожесточенная борьба. О твердом намерении удерживать первое место в этом «соревновании» лучше всего говорят следующие слова Обамы: «Качество нашего математического и естественнонаучного образования отстает от многих других стран. Америка упала на 9-е место по количеству молодых людей с высшим образованием. И вопрос, все ли из нас – как граждане и как родители – готовы сделать то, что необходимо, чтобы у каждого ребенка был шанс на успех».

Выступление Обамы лишний раз показывает, что в России совершенно иная ситуация с отношением власти к проблемам образования и науки.

В Министерстве образования и науки находится сомнительный законопроект об образовании, по которому у старшеклассников останутся четыре обязательных предмета (физкультура, ОБЖ, Россия в мире и индивидуальный проект), а научные сотрудники в России до сих пор вспоминают совет Владимира Путина равняться на Григория Перельмана, который «без денег работу сделал». Первому американскому Sputnik moment предшествовал бурный рост научных исследований и разработок в СССР, который и привел к запуску первого советского спутника. Этот научно-технический бум в Советском Союзе, отечественный «момент Спутника», стал хотя и очень эффектным, но все-таки побочным результатом гонки ядерного и ракетного вооружения, начало чему положила первая атомная бомба, которая была создана в США и применена против Японии во второй мировой войне.

Можно достаточно уверенно сказать, что причиной советского «момента Спутника» и американского Sputnik moment стало начало «холодной войны».

Сейчас у США начинается Sputnik moment-2. А что может стать для России «моментом Спутника-2»? Один из возможных вариантов ответа на этот вопрос, как ни странно, озвучил опять-таки Барак Обама в том самом послании конгрессу.

Исследования в области «чистых энергетических технологий» президент США выделил английским словом especially, которое переводится «в особенности» или «главным образом». Обама поставил цель: добиться, чтобы 80% энергии в США были произведены с помощью чистых источников энергии. Для этого Обама намерен лишить нефтяные компании «миллиардов долларов налогоплательщиков», которые они получают от государства. «Не знаю, заметили ли вы, – сказал Обама в послании к конгрессу, – но они хорошо существуют и на собственные деньги. Так давайте вместо того, чтобы субсидировать энергию вчерашнего дня, будем инвестировать в завтрашний день».

Для современной России «моментом Спутника» – идеей, которая захватывает не только власть и ученых в лабораториях, а представителей бизнеса, культуры и разных слоев общества, то есть всю нацию – могла бы стать задача «слезть с нефтяной иглы».

Решение этой задачи вполне могло бы позволить не только развить в России альтернативную энергетику, не отстав в этом направлении от других стран, но и попутно получить ряд достижений по другим направлениям, подобно тому как у СССР получилось запустить спутник параллельно с разработкой ядерного оружия.

Это была бы более реальная и более конкретная задача, чем стремление к таким расплывчатым словам, как «модернизация» и «инновации».

Запасы нефти в России и в мире небезграничны, и еще в начале XX века Дмитрий Иванович Менделеев справедливо заметил: «Топить печь нефтью все равно что топить ее ассигнациями». Ученые давно занимаются проблемами альтернативной энергетики, на которую сейчас приходится всего около 1% мировой выработки электроэнергии. Периодически появляются сообщения о разработках, которые, правда, зачастую или выглядят сомнительными (как, например, установка итальянцев Росси и Фокарди для осуществления реакций холодного термоядерного синтеза), или кажутся пиаром конкретной компании (как заявление Cella Energy о создании водородного топлива, которое можно будет использовать в обычных двигателях внутреннего сгорания уже через 3–5 лет).

Рано или поздно прогресс в этом направлении произойдет, даже если это будет не кардинально новая идея, а, например, создание высокоэффективных солнечных батарей или ветроэнергетических установок нового поколения.

В результате 80% «чистой энергии» будут достигнуты не только в США, а и в других странах. Это будет означать, что Россия лишится возможности экспортировать нефть. Между тем в 2011 году экспорт нефти поставляет почти половину доходов в федеральный бюджет, и сейчас неизвестно, какую часть бюджета составят нефтегазовые доходы через несколько десятков лет.