Банный день в Антарктике

В середине мая бухта Ардли окончательно покрылась льдом – пингвины ушли от берегов острова в океан, тюлени стали посещать станцию значительно реже, и только белые футляроносы по-прежнему радовались каждому нашему посещению камбуза. Вокруг домов начали расти сугробы. Станция «Беллинсгаузен» славится своими зимними ветрами, и свежевыпавший снег, подобно песку, образует «барханы». Большинство наших домов стоит на бетонных сваях, и поэтому сами дома не оказываются в сугробах. Сильный ветер просто выдувает весь снег снизу. Чилийской станции повезло меньше – их дома построены прямо на земле, и к середине зимы попасть внутрь можно было только по прорытым в снегу траншеям.

Вся колесная техника стала на зимний отдых в ангары – представительская «Шнива», народный уазик, пожилой работяга ГАЗ-66 – «шишига» – и «Урал». С появлением глубоких сугробов на полуострове безраздельно воцарился «Захар Силыч». Захаром полярники окрестили тяжелый трактор ДТ-65 на широченных «болотных» гусеницах. Конечно, на других станциях тоже есть гусеничная техника, однако рядом с нашим гигантом она выглядит совсем несерьезно. Несмотря на свои почтенные двадцать с хвостиком лет, «Захар» усилиями наших механиков всё ещё держится молодцом. И уж если эта махина тронулась, то, кажется, ничто её не остановит. В подчинении у «Захара» состоит второе наше зимнее средство передвижения – маленький снегоход «Рысь».

По мере сил «Захар» старается помогать другим станциям. Однажды уругвайцы попросили доставить на станцию «Артигас» прибывший самолетом дизель-генератор. С достоинством «Захар» впрягся в сани с грузом и не спеша отправился через холмы в Уругвай. Однако по дороге, не дойдя до станции двух километров, нашел себе яму со снегом по росту и закопался по самую кабину. Вызволять «Захара» с лопатами срочно прибыли и уругвайцы, и мы. Уже давно стемнело, когда, отчаянно пыхтя, «Захар» выбрался из отрытого общими усилиями котлована. Но тут сказался почтенный возраст трактора – на самом краю ямы слетела левая гусеница. Скрепя сердце, мы оставили «Захара» одного в темноте и ушли обратно на станцию. Следующие несколько дней механики ездили к «Захару» в холмы – лечили «больную ногу». Наконец «Захарушка» приковылял домой – растеряв половину траков на левой «ноге» в процессе ремонта. Однако уже через две недели «Силыч» как ни в чем не бывало снова возил воду на горку в кельи отцам и утаптывал тяжёлыми санками дорогу. А уругвайский дизель дотащил на станцию чилийский транспортёр.

После знакомства с «движимым имуществом» познакомимся с нашей недвижимостью. Метрах в семидесяти от берега бухты Ардли расположилась самая старая часть нашей станции – красные с плоскими крышами дома «Радио», «Дружба» и госпиталь. Все наши дома построены одинаково – стальной каркас обшит листами алюминиевого сплава с соответствующей теплоизоляцией.

В доме «Радио» чаще всего бывают гости – здесь расположена кают-компания, украшенная подарками от соседних станций и посетителей. Подобную «общую комнату», на стенах которой развешано множество памятных эмблем, можно найти на каждой станции. В нашей уютной кают-компании каждый вечер собираются любители кино – на сеанс перед большим телевизором. А еще здесь обитает, по-видимому, единственная на весь остров монстера. В доме «Радио» находятся почти все наши средства связи.

По соседству с «Радио» расположен дом «Дружба», составленный из двух частей, соединенных переходом. В одной части располагается камбуз – здесь безраздельно властвует наш кок, здесь же собираются три раза в день сотрудники станции по зову желудка. Вторая часть дома «Дружба» отведена для активного отдыха. Каждый вечер тут выясняют отношения любители русской пирамиды и настольного тенниса. Столы для игр стоят в кинозале – на станции хранится богатейшая фильмотека советских времен. По соседству с кинозалом располагается библиотека и небольшой тренажёрный зал. Замечательная особенность почти всех наших домов – высоченные потолки.

С другой стороны от дома «Радио» вверх по склону располагается наш госпиталь. Здесь нашлось место и операционной, и рентгену, и стоматологическому кабинету. Хозяйничает тут наш доктор. Если всё идет хорошо, в гости к нему мы попадаем раз в месяц – на медосмотр.

Если подниматься от дома «Радио» в горку, через сотню метров упрёшься в здание дизель-электростанции, или ДЭС. Здесь царство механиков – в машинном зале установлены три дизель-генератора. Обычный «обмен веществ» на станции обеспечивает самый маломощный из них. Для разогрева бани и в сильные холода запускают генератор помощнее. Рядом с машинным залом в ангаре зимуют наши четырехколесные друзья. Интерьер ангара ДЭС напоминает смесь автомастерской и токарного цеха – кажется, при желании из металла здесь выточат всё что угодно.

Ну а между ангаром и машинным залом расположена «святая святых» любого полярника – баня. Банный день – суббота – на станции отмечает окончание очередной недели. Поход в баню происходит по расписанию. На помывку паре человек отводится два часа и один свежий веник в неделю на всех.

Когда день выдается тихим и баня успевает прогреться за ночь, веник достался не сильно потрёпанный и снежок для ныряния на улице свежий – вот она, нехитрая радость и счастье.

Рядом с работающей «старой» ДЭС расположено здание «новой» ДЭС – памятник несбывшимся планам по расширению станции. В построенном в конце перестройки здании даже успели установить мощные генераторы… Огромное спасибо стоит сказать людям, которые в середине 90-х годов поддерживали на станции хоть какую-то жизнь, и «Беллинсгаузен» не постигла участь станции «Русская», расконсервировать которую планируют в следующем году. Нынче в ангаре «новой» ДЭС обитает лишь «Захар Силыч». При каждом его выезде из дверей ангара, как из драконовой пещеры, валит дым и раздается рык пускового двигателя – жуть.

Территорию станции на две неравные части делит неглубокая долинка, по дну которой течет ручей, вытекающий из озера Китеж. На правом берегу долинки, совсем рядом с чилийскими строениями, стоит дом «Метео» и расположена метеоплощадка – царство нашего метеоролога. В самом доме с советских времен мало что изменилось, тем необычнее выглядит здесь оборудование для приема спутникового телесигнала и интернета.

Еще одна «недвижимость» возвышается у самого берега моря – до лета на рельсах слипа застыла красная самоходная баржа «Амдерма». А в соседней бухточке стоят огромные ржавые емкости для топлива – когда-то сюда заходили на заправку советские рыболовецкие суда. Теперь большинство емкостей пустует, для нужд станции хватает только одой из них.

В начале июня на широте станции наступили самые короткие дни – солнце показывалось из-за северных холмов только после девяти утра и в два часа дня уже спешило спрятаться обратно. В это время у всякой наземной живности появляется естественное желание спрятаться куда-нибудь поглубже от мороза и ветра. А подо льдом озер и океана бурная жизнь продолжается. Для антарктического планктона лёд играет очень большую роль – известно, что успех размножения, например, антарктического криля напрямую зависит от площади океана, покрытого льдом зимой. И чем холоднее зима, тем больше личинок криля выживает у поверхности воды под ледовой защитой. Летом плавающие льдины и айсберги служат неким подобием коралловых рифов – с ними связана жизнь сотен видов растений и животных.

Как только лед на озере Китеж достаточно окреп, мы отправились на середину озера с буром и сеткой – добывать зоопланктон. Количество рачков подо льдом по сравнению с летом почти не снизилось. В стакане планктонной сетки было густо от красных рачков по имени бокелля. Конечно, это было только начало зимы, по-настоящему голодные времена для них еще не наступили – ведь подо льдом в темноте не идет фотосинтез, а значит, не растут водоросли, пища зоопланктона. Часть пойманных рачков-копепод тут же отправилась в лабораторию – для измерения интенсивности обмена веществ.

За опытами с пресноводными рачками не заметил, как наступило время большого праздника всех зимующих в южных широтах – самый короткий день, 22 июня, астрономический новый год. В этот день все полярные станции поздравляют друг друга и по возможности отправляются в гости. С архипелага Южная Георгия, например, пришло приглашение от английских полярников – на званый ужин. К сожалению, нас с англичанами разделяла почти тысяча морских миль. На поздравительной открытке американской станции «Мак-Мёрдо» значились имена более сотни зимовщиков – самый большой коллектив на континенте.

А приятнее всего было получать телеграммы на русском – со станций «Новолазаревская», «Прогресс», «Мирный», «Восток». Пусть и очень далеко, но всё же свои.

Чилийские коллеги не упустили случая устроить по поводу середины зимы очередной большой фестиваль с факельными шествиями, карнавалом и сожжением чучела зимы. Соорудив из накрахмаленной марли балетные пачки, бородатые русские полярники отправились покорять латиноамериканские сердца балетом «Лебединое озеро». Успех на вечере был оглушительный.

У праздника середины зимы есть очень важная особенность – он напоминает всем, что темнота, ветер и мороз за окном не вечны, что рано или поздно растают сугробы высотой с дом «Радио». А такая мысль греет каждого получше любого бутерброда с салом.

В следующей серии мы узнаем, как при помощи двух литров йода выжить из дома своих коллег, и повстречаемся с морскими котиками-путешественниками.