Премия на 20 процентов российская

Присуждение Нобелевской премии по физике Андрею Гейму и Константину Новоселову вызвало бурные дискуссии на тему «может ли Россия гордиться этой премией?». Конечно, лучше всего было бы задать этот вопрос самим лауреатам, но сейчас им явно не до этого: большое количество интервью и непосредственное получение награды (как всегда, в день смерти Альфреда Нобеля, 10 декабря) у них еще впереди, а пока, как сказал Гейм, «нужно поработать».

Имеющейся в открытом доступе информации вполне достаточно, чтобы получить адекватный ответ на поставленный выше вопрос.

Если формально, то сам факт, что Константин Новоселов имеет российское гражданство (пусть и пополам с британским подданством) означает, что в 2010 году список отечественных лауреатов Нобелевской премии пополнился. А вот руководитель и коллега Новоселова, Андрей Гейм, будучи гражданином Нидерландов, с формальной точки зрения не входит в этот список. Однако для того, чтобы понять, может ли Россия гордиться этой премией, стоит разобраться, что Россия сделала для того, чтобы Гейм и Новоселов получили Нобелевскую премию, и насколько Гейм и Новоселов сами ощущают себя россиянами.

Опять-таки с формальной точки зрения лауреаты физического «Нобеля-2010» получили образование и начали работать в науке именно у себя на родине.

Но этим вклад России в успех ученых и заканчивается.

Графен они получили уже в Манчестере, где и работают до сих пор. Оставшись в России, Гейм и Новоселов не смогли бы добиться таких же выдающихся результатов, и это признает, например, другой отечественный нобелевский лауреат Жорес Алферов. «Увы, российскими учеными их назвать нельзя, поскольку они живут и работают в Великобритании», — сказал он. А вот заявление вице-президента РАН Геннадия Месяца о том, что «русский гений может пробиться даже в Манчестере», вызвало лишь усмешку у представителей околонаучной среды и пользователей интернета. Всем понятно, что слово «даже» здесь совершенно неуместно, и оно было бы применимо в том случае, если бы Гейм и Новоселов получили Нобелевскую премию, работая в России.

Вот только здесь слово «графен» до вчерашнего дня чаще ассоциировалось не с фамилиями Гейм и Новоселов, а с фамилией лжеизобретателя Петрика и его «фокусами» перед академиками.

А ведь область деятельности новоиспеченных нобелевских лауреатов представляет собой те самые пресловутые нанотехнологии.

На их развитие во главе с «Роснано» у России есть огромные средства, но до сих пор нет внятных практических результатов. А чтобы вернуть в Россию и обеспечить комфортными для работы условиями родившихся здесь мировых лидеров в этой области, у страны денег нет. Хотя еще за несколько лет до получения Нобелевки Константин Новоселов говорил, что для работы ему и Гейму необходимо 3—4 квалифицированных техника, 3 кандидата наук, 3 студента, в сумме это около $350 000 в год плюс оборудование за $5 млн, на поддержку которого надо ежегодно тратить около $150 000. В переводе на рубли приглашение Гейма и Новоселова в Россию стоило бы государству разовых затрат в размере 150 млн рублей и 15 млн рублей ежегодно.

При этом бюджет «Роснано» исчисляется десятками, а то и сотнями миллиардов рублей.

Вместе с тем обладатели физического «Нобеля» 2010 года связей с родиной не теряют и периодически сюда приезжают. Так, у Новоселова еще до получения Нобелевской премии была запланирована поездка в Россию в начале ноября. Кроме того, оба лауреата регулярно общаются с российскими СМИ, и в свое время Константин Новоселов подробно рассказал «Газете.Ru» о своей статье в журнале Science, посвященной созданию миниатюрного транзистора на основе графена. Андрей Гейм же назвал своего хомяка (которого в 2001 году включил в соавторы статьи в Physica B: Condensed Matter о диамагнитной левитации) русским именем Тиша и говорит, что считает себя европейцем и «процентов на 20 — кабардино-балкарцем».

Последнюю фразу Андрей Гейм, который родился в Сочи, а школу заканчивал в Нальчике, произнес в 2008 году в интервью газете «Кабардино-Балкарская правда». Там же ученый и рассказал, почему в свое время он уехал за границу: «На физтехе первые пять лет дают базовое образование, а потом направляют в академические институты, включают в обычную институтскую деятельность. Образование мы получили очень хорошее, просто блестящее, а вот экспериментальная база науки представляла собой печальное зрелище… Я работал в одном из лучших академических институтов — Институте твердого тела РАН. В 90-м году получил стипендию Английского королевского общества и с тех пор в Россию возвращаюсь только на каникулы.

Возможности для работы там и тут — небо и земля. А работа — очень большая часть жизни».

Присуждение Нобелевской премии Андрею Гейму и Константину Новоселову (последний и вовсе стал одним из самых молодых обладателей Нобелевки за всю историю, получив премию в 36 лет) обнажило критичность положения отечественной науки и ошибочность принимаемых российскими властями мер по внедрению «курса на модернизацию». И если в ближайшие годы ситуация кардинально не изменится, то в скором будущем не будет даже и таких Нобелевских премий, заслуга России в которых действительно составляет максимум 20 процентов.