Зачем нам эти формулы

Знаете ли вы, из чего состоит нефть? А формулу азотной кислоты? Или уксусной кислоты? Проведенный автором заметки микроопрос показал, что на эти вопросы смогли лишь частично ответить высококвалифицированный инженер и астроном, а программист, юрист, системный администратор и рабочий вообще затруднились с «формулами». А ведь это самые что ни на есть азы химии — наверное, как таблица умножения в математике или законы Ньютона в физике.

Химия выходит на арену школьного образования позже других дисциплин — ее изучают лишь последние четыре года, а то и меньше. Видимо, переходный период накладывается на потенциально сформированные представления о будущей профессии: химия не то что улетучивается из наших голов, а, кажется, вовсе там не прописывается.

Опубликованная недавно в «Газете.Ru» заметка об изящном химическом достижении — синтезе соединения, содержащего плоскоординированный углерод, и связанных с уникальными свойствами углерода фундаментальных научных проблемах вызвала в основном одну реакцию — «Заумь!». «Зачем нам эти формулы?» — дружно восклицают и стар, и млад. Собственно, затем же, зачем нужно и все остальное знание.

Каждый человек должен иметь собственное объективное представление о мире, которое позволит ему ориентироваться среди потоков информации и интерпретировать их.

А то получится как с некой частью американцев, искренне предполагавших, что война в Южной Осетии идет на территории штата Джорджия.

География географией, а как и где нам может понадобиться химия, спросите вы?

Как это ни банально, химия находится вокруг нас и внутри нас, а недостаток знаний в этой области может затронуть жизнь и здоровье людей. Например, следует помнить, что спирт — это не ОН, единственный и ценный компонент водки. Спирты — это класс соединений (функционально группа — действительно ОН), к которому относятся сотни и тысячи веществ. И лишь одно употребляется для увеселения в составе спиртных напитков — этиловый спирт C₂H₅OH, или этанол.

Попытка употребления других спиртов (они отличаются числом атомов углерода и строением углеродного скелета) чаще всего вредна, если не смертельна.

Так и сахара — это тривиальное название целого класса соединений-углеводов, в который помимо собственно сахарозы входит очень много веществ, важных для функционирования нашего организма. Почему спиртовым раствором йода открытые раны обеззараживать не рекомендуется, а вот перекисью водорода можно? И что вообще такое эта перекись водорода — химия, «подарившая нам блондинок»? Чем вредна нефть, разлившаяся в Мексиканском заливе, а чем — реагенты, используемые для ее сбора?

Полимерная промышленность, удобрения, топливо, металлургия — химические вещества постоянно окружают нас. «Черное золото» — нефть — это сложная смесь химических веществ, жизненно важных исходных компонентов для всей химической, в том числе полимерной, промышленности. Понимание этого людьми в разных странах мира — ключ к проблеме энергосбережения. Элементарные химические знания состава нефти позволяют понять, что проблема «когда кончится нефть?» куда глубже, чем вопрос «на чем же будут ездить автомобили?». Нефть представляет собой сложную смесь углеводородов — от низших, с небольшим количеством атомов углерода, до высших. Полимеры же — пластики, резины, полимерные волокна — это углеводороды с очень большим (до миллионов) числом звеньев, и продукты переработки нефти — важнейшее сырье для их синтеза.

Недаром еще Дмитрий Менделеев говорил, что сжигать нефть — это все равно что топить печь ассигнациями.

Прошло сто лет, а человечество очень мало продвинулось в разработке альтернативных видов энергии. По статистике, на 2005 год на долю ископаемых топлив в производстве электроэнергии приходилось 66,4%. Правда, о процессе горения — как нефтепродуктов, так и леса, торфа — мы тоже знаем ужасающе мало. Возможно, многие пережившие последние две недели смога в Москве до сих пор не в курсе, что частички сажи, содержащиеся в смоге горящих торфяников, грозят им легочными заболеваниями в будущем.

Как же еще мы получаем электроэнергию? На долю ядерной энергии приходилось в 2005 году 15,2%, а на долю гидроэнергии — 16,2%. Альтернативным источникам достались жалкие 2,2%. Между тем комплексная проблема будущей нехватки нефти как уникального природного сырья не относится к вопросам первостепенной важности в общественном сознании, а нефть остается черным-жидким-непонятным, стоящим некие доллары на Лондонской или Нью-Йоркской бирже.

Это лишь один пример бессознательного отношения к принципиально важным вопросам современной действительности, спровоцированного незнанием элементарных вещей. Изучать общественное мнение по столь сложным вопросам, как нанотехнологии и их применение или создание контейнеров для водородного топлива, нет смысла — просто выяснится, что формула водорода известна далеко не всем, а «нано — это сколько?» — вопрос вообще сакральный.

В результате все рассуждения о науке в СМИ становятся сказками на эльфийском языке, а оценки беспомощный обыватель вынужден черпать из высказываний политиков, лишаясь возможности сознательного выбора.

И чем больше родители будут поддерживать своих чад в решении «а ну ее, зачем нам эти формулки», тем более непонятным и чуждым будет становиться для них современный мир и тем более беспомощными они будут перед лицом будущего.