«Древесину можно получать без вырубки лесов»

– Когда началась работа над созданием быстрорастущих деревьев? Какие ученые входили в эту исследовательскую группу? Какие задачи стояли перед вами?

– Наша группа начала заниматься этой проблемой более 10 лет назад. Это была целенаправленная работа – получение быстрорастущих деревьев.

Кроме меня в группу входила д. б. н. Н. И. Рекославская и к. б. н. А. В. Чепинога (Третьякова), тогда еще студентка Иркутского университета. С этим геном работы с древесными растениями нигде не проводились, и нам было интересно испытать его действие на деревьях. Основным объектом выбрали осину, которая относится к быстрорастущим лиственным видам нашего пояса.

В целом мы задумывали эту работу на будущее.

Сколько сотен лет можно добывать древесину таким архаичным способом, как сегодня? Леса сейчас вырубаются варварски: на лесосеках в тайге оставляют большое количество древесины, вывозя только деловую. Остальное или сгнивает, или превращается в пищу для лесных пожаров. Мы считаем, что со временем нужно переходить на циклическое деляночное лесопользование, создавая лесные делянки в размерах годичной лесосеки вокруг деревоперерабатывающих предприятий. Вырубается одна делянка – и сразу же засаживается быстрорастущими формами деревьев, и т. д. На первую делянку придут через 15–20 лет, а может быть, и раньше, если удастся создать быстрорастущие формы деревьев. Кроме осины мы работали для пробы с тополями и сосной.

В мире чаще всего работают над селекцией быстрорастущих форм, отбирая так называемые «плюсовые» деревья в природных древостоях. Собирают с них семена и создают питомники для выращивания саженцев. Этим давно занимаются, например, в скандинавских странах. У нас работы по селекции велись в Институте леса СО РАН, в частности с кедром сибирским. Во многих странах, испытывающих дефицит в древесине, так работают с тополями.

– Какого результата вы достигли?

– Мы действительно получили трансгенные растения осины, опережающие в росте контрольные деревья. В возрасте от 4 до 6 лет эта разница составляла 25–30% по высоте и примерно столько же по диаметру. У трансгенных деревьев были однолетние боковые побеги, раньше набухали почки и распускались листья.

После шести лет культивирования растений осины на экспериментальной делянке участок пришлось ликвидировать, так как растения начали цвести.

Это было сделано потому, что трансгенные растения пока запрещено выпускать в природные условия (а пыльцу осины, равно как и семена, ветром разносит на далекие расстояния и может переопылить лесную осину).

– Занимаются ли подобной проблематикой другие институты?

– Работ с трансгенной осиной и другими видами древесных трансгенных по гену ugt в научной литературе мне не встречалось. У нас эта работа проводилась в самое тяжелое время реформ. Финансирование было сведено к минимуму, и, после того как А. В. Чепинога защитила диссертацию, работу не возобновляли с 2003 года.

Хотелось бы её продолжить, в том числе и с другими видами деревьев, но базовое финансирование нашей группы в этом году, стыдно сказать, составляет 37 тыс. руб. – и то не по этой теме.

Если будет какая-то возможность, может быть, эту работу и продолжим. Последние 7 лет мы работаем по другой тематике – «создание новых типов вакцин против опасных инфекций на основе трансгенных растений». В течение 6 лет у нас был международный грант по этой проблеме, и мы очень интенсивно работали вместе с нашими партнерами из ГНЦ «Вектор», с Институтом химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН и лабораторией молекулярной патологии (США). Удалось сделать две интересные кандидатные вакцины (против СПИДа и гепатита В), испытанные на лабораторных животных. В прошлом году этот грант завершился, так что и в этом направлении сейчас работать весьма проблематично, хотя работу по вакцинам на некоторых старых запасах пока продолжаем.

– Применимы ли результаты ваших исследований к плодовым деревьям?

– Я думаю, что высокие плодовые деревья не нужны. Нужны, напротив, невысокие, но хорошо плодоносящие. Этим занимаются во многих местах, и небезуспешно. Но это опять-таки не трансгенные растения. Ещё ранее (до осины) мы широко работали с геном ugt применительно к томатам, картофелю, огурцам и ряду других овощных растений. Эффект есть, и хороший: у томатов и других растений ускорение роста заметно, а плодоношение выше контроля было от 40 до 60% у разных сортов. Но трансгенные растения пока у нас не разрешены к производству (за исключением сои, кукурузы и небольшого количества других растений), хотя поля, засеянные трансгенными растениями, в мире составляют сейчас около 100 миллионов га. В основном это соя, кукуруза, рапс, картофель и ряд других культур.

– Может ли трансгенное дерево прожить за один год больше лет?

– Этого мы не наблюдали. Годичное кольцо формируется одно, но оно шире. Относительно жизненного цикла у древесных – дело сложное: дерево растет долго.

– Где могут быть применены трансгенные растения, кроме биотоплива?

– Я считаю, что подобные работы необходимы для будущего. Банальность, но леса – это лёгкие планеты, которые безжалостно уничтожаются и в нашем поясе, и в тропиках.

Пора разработать разумную альтернативу, создавая культурные промышленные плантации быстрорастущих деревьев с циклическим использованием лесосек.

И создавать их надо неподалеку от лесоперерабатывающих предприятий. Это будет экономически более выгодно: не надо строить дороги в тайге, поселки, завозить людей, гнать туда тяжелую технику и возить древесину невесть откуда. Кроме того, есть безотходные технологии использования лесных насаждений, когда используется всё: и стволовая древесина, и корни, и ветви, и даже листья и хвоя. Но, думаю, это будет в наших условиях еще не скоро, а работать для этого нужно уже сейчас.