«Нам далеко до мирового уровня»

В понедельник в Кремле Дмитрий Медведев вручил вторую премию в области науки и инноваций молодым ученым. Как и год назад, все четыре лауреата являются представителями естественных наук. Каждый из них получит по 2,5 млн рублей.

Корреспонденту «Газеты.Ru» удалось поговорить со всеми лауреатами президентской премии в области науки и инноваций для молодых ученых и задать им пять вопросов:

1) Что для вас означает эта премия? Это достойная промежуточная оценка вашей работы, то, к чему вы стремились, или просто еще одна «ступенька» на пути к дальнейшим успехам?

2) Подавая заявку на участие в конкурсе, думали ли вы о том, что выиграете его?

3) Каковы ваши дальнейшие планы в научной карьере?

4) Как вы оцениваете уровень российской науки в настоящее время? Считаете ли вы, что в последние годы он начал расти или, наоборот, продолжает падать?

5) Приходилось ли вам работать с зарубежными учеными и институтами? Если приходилось, то с кем, из каких стран и в чем вы видите преимущество и недостатки организации научной работы за рубежом в сравнении с тем, как это происходит в России?

Впервые за недолгую историю существования премии ее обладателем стала представительница прекрасного пола. Этой чести удостоилась Екатерина Шишацкая из Красноярска. Она получила премию за исследования по разработке технологий получения биодеградируемых полимеров «Биопластотан» и создание научных основ для их применения в медицинской практике:

1). «Эта премия для меня означает престиж. Я к ней никогда не стремилась, и то, что я ее получила, это само собой вышло».

2). «Я не думала о том, что выиграю президентскую премию. Я отправила заявку и забыла о ней».

3). «Мои дальнейшие планы на научную карьеру заключаются в том, чтобы работать и работать. У меня кафедра в университете, так что мне хватит работы на дальнейшую научную карьеру».

4). «Считаю, что в России нормальный уровень науки. Но есть и перспективы, которые заключаются в следующем: больше денег – больше науки».

5). «Преимущество в том, что за рубежом более жесткий контроль по сравнению с тем, что у нас».

Павел Белов (Санкт-Петербург), получил премию за результаты исследований в области физики метаматериалов и разработку устройств передачи и обработки изображений со сверхразрешением:

1) «Я думаю, что это достаточно крупная ступень к дальнейшим моим исследованиям. Это для меня знаковое событие. Я долгое время работал за рубежом, поскольку лет 7–10 тому назад в России практически было невозможно достойно, на мировом уровне заниматься наукой. Некоторое время назад ситуация изменилась, теперь можно работать достойно, получать гранты, создавать большую группу исследователей.

Я считаю, что это знак, который показывает, что в России наука возрождается, у нее есть будущее».

2) «На самом деле заявка подается советом университета, то есть это не личная заявка. Честно говоря, достаточно сложно оценить шансы на получение этой премии, потому что, как мне кажется, в России есть много перспективных кандидатов, которые занимаются наукой на мировом уровне. Я думал, что было бы здорово получить премию, но конкуренция достаточно серьезная. Так что для меня эта премия стала приятной неожиданностью».

3) «Мы сейчас работаем по трем проектам в Санкт-Петербургском государственном университете информационных технологий, механики и оптики. У меня есть группа из шести студентов, двух аспирантов и трех молодых кандидатов наук. Мы собираемся расширяться, у нас будет создана лаборатория по метаматериалам, по тому направлению, которым мы занимаемся. Мы собираемся продолжать свои исследования, расширяться и, естественно, готовить молодые кадры, так как это основная задача любого вуза, и заниматься наукой на мировом уровне».

4) «Сложно сказать, что называть уровнем именно российской науки. Потому что достаточно сложно оценить ту часть науки, те исследования, которые проводятся именно на территории Российской Федерации. Сейчас, поскольку ситуация переходная, требуется международное сотрудничество. Многие люди для того, чтобы делать исследования на мировом уровне, должны на некоторое время уехать стажироваться или проводить исследования вместе с зарубежными коллегами.

Исторически все исследователи, которые уехали из Советского Союза и России, очень сильные.

Многие люди, которые уехали, – это ведущие специалисты, по крайней мере, в моей области. Какая-то часть сохранила контакты с Россией, какая-то уехала совсем. Но среди тех, кто сохранил контакты с Россией или остался здесь, есть много людей, которые работают на мировом уровне. Но сейчас тенденция растущая. Мне кажется, из-за увеличения финансирования есть прогресс, и скоро молодежь сможет заниматься наукой, не думая о том, что ей нужно подрабатывать где-то в «Макдональдсе» или торговать чем-то».

5) «Исторически за рубежом в последнее время наука финансируется на достаточно высоком и стабильном уровне. То есть люди, которые идут в науку, действительно понимают, что, работая там, они смогут содержать свою семью, ничего катастрофического с ними не произойдет. В России некоторое время назад люди шли в науку только потому, что им хотелось ей заниматься, то есть это был чистый патриотизм или желание заниматься наукой. Эти отличия до сих пор сохранились. Очень хотелось бы, чтобы положение в России выровнялось по сравнению с Западом и люди полностью могли бы посвятить себя научной деятельности. Например, с точки зрения экспериментальной базы в России сейчас не все приборы доступы, не все эксперименты можно ставить, не на все оборудование хватает денег. Но самое необходимое, в принципе, есть в центрах коллективного пользования. Надеюсь, через некоторое время произойдет выравнивание и российская наука покажет себя, потенциал у нее очень большой».

Алексей Бобровский (Москва), получил премию за крупные научные достижения по созданию многофункциональных фотохромных жидкокристаллических полимеров (для информационных технологий):

1) «Лично для меня эта премия очень важна, и дело не только в денежном эквиваленте. Вообще, эта премия позволяет сконцентрировать внимание общества на достижениях и проблемах нашей науки, ставит цель поднять престиж профессии ученого, который сейчас очень низок.

По-моему, самому адекватно оценить свои собственные научные заслуги нереально.

Можно подсчитать количество цитирований и индекс Хирша, но эти цифры, разумеется, не могут дать полную оценку, а могут лишь намекнуть на то, что мы активно публикуем наши работы, которые читают и цитируют».

2) «Я по натуре скорее пессимист, поэтому старался не слишком думать об этом конкурсе после подачи на него документов. Да и некогда особо о таких вещах фантазировать».

3) «Захватывающих планов так называемого карьерного роста (стать профессором и прочее) у меня нет в помине. Буду работать в той же самой области фотохромных полимерных жидких кристаллов. Пока менять научную тему не хочу, очень много «белых пятен» в этой области. В ближайшее время я хочу продолжить исследования тонких пленок полимерных смесей при помощи уникального прибора – комбинации атомно-силовой конфокальной флуоресцентной и оптической микроскопии, разработанного сотрудниками лаборатории протеомики Института биоорганической химии РАН. Мечтаю о том, что удастся найти средства и приобрести такой прибор для нашей лаборатории в МГУ».

4) «К сожалению, вклад выполненных в России работ во всемирную «копилку знаний» сейчас до обидного ничтожен. Чаще всего русские фамилии встречаются в статьях, опубликованных по результатам, полученным за рубежом. Причины всего этого всем уже давно ясны, но пока каких-либо шагов к улучшению ситуации особо не заметно.

Я думаю, да и различные статистические данные на это указывают, что уровень российской науки падает. Как это ни печально».

5) «Я неоднократно работал в Германии: в Техническом университете Берлина, Университете города Марбурга и других. Явное преимущество – оборудование, оно несоизмеримо лучше по качеству и превосходит количеством. Второе – отсутствие вахтеров, что, на первый взгляд, может показаться смешным, но это очень удобно. Можно прийти когда угодно и работать. В Марбурге, правда, надо было выписать заявку, зато сразу на год, и для этого не надо, как у нас, бегать и собирать подписи каждые 3 месяца лишь для того, чтобы приходить в выходные (когда после 22.00 все равно выгоняют). Мне сложно судить о недостатках немецкой организации научной работы, так как я бывал там в «привилегированном положении»: стипендия Александра фон Гумбольдта и короткие визиты – этого мало, чтобы осознать недостатки. Я занимался тем, что нравится, продолжал работу по своей теме, просто на другом оборудовании, приборах, которых нет у нас, в московской лаборатории. Тем не менее очевидный недостаток немецкой системы – возрастное ограничение, уже в 65 лет всех безоговорочно отправляют на пенсию. Очень грустно видеть, как активный профессор оказывается без возможности продолжать научную работу. У нас скорее заметен перекос в другую крайность: много научных сотрудников (часто допенсионного возраста), которые занимаются непонятно чем».

Алексей Князев (Томск), получил премию за разработку и опытно-промышленное освоение технологии производства глиоксаля с применением наноструктурированных катализаторов нового поколения:

1) «Эта премия, безусловно, важна. Это признание наших заслуг перед государством, она ценна не только для меня, но и для родного мне Томска и Томского государственного университета. Я все время говорю «наших», потому что не я один делал эту работу, но и мой коллектив – Лаборатория каталитических исследований, которой я заведую. Средний возраст команды – около 25-ти лет, это молодые, активные ребята. Мы реализовали новую модель внедрения научных разработок, когда один коллектив участвует на всех стадиях: фундаментальные исследования, разработка лабораторных образцов, получение опытных партий, проектирование, строительство опытных и опытно-промышленных установок – полномасштабное внедрение. Сейчас мои студенты и аспиранты могут одновременно изучать тонкие аспекты поведения того или иного материала, а потом проверять свои идеи в промышленном масштабе. Я имею в виду созданное нами производство глиоксаля – ценного химического вещества.

Мы непрерывно развиваемся, и эта премия говорит, что выбрано верное направление».

2) «Когда писалось представление на конкурс, я отдавал себе отчет, что сделанная работа имеет важное для государства значение, однако в России очень много светлых голов, поэтому я оценивал свои шансы не очень высоко».

3) «В этом году планирую написать докторскую диссертацию – я на последнем курсе докторантуры Томского государственного университета. А вообще, свою дальнейшую деятельность связываю с ТГУ – это очень активно развивающийся вуз, дающий неограниченные возможности для людей, умеющих и желающих работать».

4) «Российская наука медленно, но верно оправляется от удара, нанесенного распадом Союза. До 2000 года мы не видели просвета, однако кое-что изменилось с тех пор. Начали выделяться гранты, промышленность вспоминает, что ученые могут найти ключ к решению многих производственных проблем.

Думаю, нам далеко до мирового уровня, но опускать руки нельзя.

Это только кажется, что догнать невозможно. Считаю, что наиболее скорому становлению науки будет способствовать более четкий контроль над распределением средств, направляемых на проведение исследований».

5) «Да, я проходил стажировку в Мексиканском национальном университете. Несколько месяцев изучал их оборудование, общался с учеными, проводили совместные испытания. Думаю, что работать с зарубежными учеными полезно и необходимо, однако в России сейчас больше возможностей для роста, хотя и больше проблем инфраструктурного плана».