Руки-крылья из Китая

Палеонтология – в современном понимании этой науки – чуть моложе теории эволюции. Тем не менее за это время ей удалось заполнить практически все «белые пятна» на древе жизни. Зачастую палеонтологические находки даже заставляли биологов пересмотреть свои взгляды на развитие той или иной группы животных и растений. И это при том, что основные методы работы практически не изменились за прошедшее время – лопата, кисточка, блокнот, линейка и острый глаз. Конечно, в современном арсенале появились новые разнообразные методы датировки ископаемых, электронная микроскопия и даже компьютерная томография, разрешающие самые запутанные случаи.

Но неослабевающий интерес к палеонтологам связан в первую очередь с полевыми экспедициями к самым удаленным уголкам планеты. Неудивительно, что «охотники за окаменелостями» являются куда более знаменитыми по сравнению со своими музейными коллегами, особенно, если найденные окаменелые останки принадлежат динозаврам. Один из таких охотников с двадцатилетним стажем, Син Сюй из Института палеонтологии позвоночных и палеоантропологии Китайской академии наук, во время последней экспедиции

обнаружил останки уникального динозавра – предшественника птиц, обладавшего полноценным клювом и частично редуцированными пальцами.

Новый вид, названный Limisaurus inextricabilis (застрявший в болоте ящер, не сумевший выбраться), был обнаружен в Джунгарском бассейне в северо-западном Китае. Этот регион известен уже не только палеонтологам, благодаря самому древнему тираннозавру Guanlong wucaii, рогатому динозавру Yinlong downsi и многим другим. Столь представительная выборка объясняется болотистым прошлым этого участка пустыни Гоби.

«Ловушка смерти» не одну сотню лет гостеприимно принимала в себя новых питомцев, а 159 миллионов лет назад, во времена Юрского периода, туда попал и главный герой публикации в Nature.

Хотя общие черты строения заставили палеонтологов включить его в состав цератозавров, лимизавр разительно отличается от своих собратьев.

Во-первых, на Востоке до этого не удавалось обнаружить ни одного представителя (естественно, ископаемого) этой группы. Во-вторых, в отличие от хищных двуногих, лимизавр предпочитал растительную пищу. Но главная особенность этой метровой рептилии – полноценный клюв, начисто лишенный зубов как на верхней, так и на нижней челюсти. Вместо жевания, как и современным птицам, лимизавру приходилось глотать мелкие камешки, которые перетирали пищу в желудке. Большого выигрыша в массе птицам это не даёт – вместо зубов приходится таскать камни в желудке – зато позволяет перераспределить центр тяжести, облегчая полёт.

Лимизавр, по всей видимости, летать так и не научился, зато облегченным клювом было проще обрывать листья и прочую растительность. Сами же авторы куда больше внимания уделили пальцам на верхней конечности рептилии, которая была недалеким родственником птиц. Это может показаться странным, но для палеонтологов количество пальцев в «крыльях» – весьма спорный вопрос. И дело даже не в подтверждении одной из нескольких теорий происхождения пернатых.

Собственно, проблема с пальцами актуальна только в одной из гипотез – тероподной, согласно которой птицы – потомки этой группы рептилий. Её придерживаются большинство современных палеонтологов, в том числе и Сюй. Одно из многочисленных отличий птиц от рептилий – количество пальцев: всего в каждом крыле их по три. Пернатые как бы «потеряли» два из пяти. Вопрос, никак не дающий покоя ученым, – откуда эти пальцы «вычитать».

Казалось бы, от перемены мест слагаемых сумма не меняется, но палеонтологические данные до этой находки никак не согласовывались с эмбриологическими. Дело в том, что строение конечности рептилий-теропод свидетельствует в пользу того, что в ходе эволюции «исчезли» два наружных пальца – четвертый и пятый. У эмбрионов птиц отчетливо наблюдается разрушение зачатков одного пальца снаружи (пятого) и одного внутри (первого). Ладонь лимизавра «примирила» эти наблюдения – у него отчетливо прослеживается редуцированный первый палец. Второй же существенно увеличен в размерах.

То есть I, II и III пальцы ископаемых цератозавров на самом деле – II, III и IV – точно так же, как и у птиц.

Одним парадоксом в палеонтологии стало меньше, а Сюй и соавторы наглядно продемонстрировали, как можно в одной работе и привлечь внимание общественности, и заслужить уважение коллег. Новый динозавр и объяснение эволюции птиц – беспроигрышный «коктейль».