Углеводородную карту раздали на троих

Учёные из Геологической службы США и Дании (USGS) опубликовали очередной отчёт о потенциальных запасах извлекаемых углеводородов в Арктике, за границей Северного полярного круга. Соответствующая статья, главным автором которой стал Дональд Готье из американской геологической службы, опубликована в последнем номере престижного американского журнала Science.

Это уже не первое подобное исследование. Последний отчёт такого рода публиковался чуть менее года назад, в июле 2008 года (его данные приведены выше в качестве иллюстрации). Да и основные геологические данные, на основе которых проводилась оценка, все старые – не свежее данных 2007 года и, за редкими исключениями, уже опубликованы. Самое интересное в новом исследовании, его основные отличия – в методологии нынешней работы, а также в наличии внешних рецензентов у статьи с его результатами.

Нынешний отчёт – своеобразный гибрид экзамена с рулеткой.

Учёные выделили несколько десятков провинций, для которых имеются относительно приличные (по меркам плохо исследованной Арктики) геологические данные, и выдали эти данные нескольким десяткам экспертов (на каждую провинцию приходились по несколько экспертов, и большинство экспертов рассматривали не один регион). Те должны были оценить, исходя из этих данных, своего опыта и сравнения с похожими по строению территориями Земли, вероятность найти в каждой провинции крупные месторождения нефти и газа, а затем ещё и выдержать серьёзный экзамен (в форме и на уровне защиты докторской диссертации, пишут авторы), отстаивая свою оценку.

Одновременно учёные подошли с другого конца, смоделировав образование нефти и газа в осадочных породах, на основании современных представлений об этих процессах. Полёт фантазии компьютера в генерации случайных сценариев такого образования нефти и газа ограничивали всё те же приличные лишь по меркам Арктики данные, так что финальный результат учёные получили, проанализировав полсотни тысяч вариантов, предложенных машиной.

Результаты работы принципиально не изменили картину будущих ресурсов Арктики.

Самое заметное отличие новых карт – что нефте- и газоносные районы «поджались» к островам и континентам.

И лежат практически целиком в границах 200-мильных зон различных государств. А полюс и прочие далёкие от суши районы, за которые сейчас ведут научно-техническую, дипломатическую и пропагандистскую войну все арктические страны (в том числе и Россия), с точки зрения углеводородных ресурсов представляют сомнительный интерес.

Самые лакомые нефтяные кусочки принадлежат, как ни странно, США. Хотя эта страна выходит в Северный ледовитый океан лишь узким, шириной 20–30 градусов по долготе сектором, именно здесь, в море Бофорта у берегов Аляски, расположено около 30 (от 15 до 45 с вероятностью около 90%) миллиардов баррелей нефти (от 2 до 6 миллиардов тонн). Это примерно треть всех неразведанных запасов Арктики. Следующие за Аляской месторождения – в восточной (российской) части Баренцева моря, в море Баффина между Канадой и Гренландией и в заполярной Западной Сибири (учёные подсчитывали и континентальные ресурсы к северу от полярного круга) – уступают Аляске в 5–10 раз.

Всего же учёные рассчитывают с вероятностью 95% найти на севере не менее 3 миллиардов тонн нефти, а их средняя оценка – примерно 13 миллиардов тонн; вероятность того, что запасы окажутся втрое большими, меньше 5%. Консервативная оценка в 13 миллиардов тонн составляет примерно 6% от разведанных и 13% неразведанных общемировых запасов. Дополнительных нефтяных ресурсов, которыми манит Арктика, хватило бы при современных темпах потребления на два–три года (и даже при очень оптимистичной оценке в 37 миллиардов тонн, хватило бы менее чем на десятилетие). Поскольку добывать её здесь куда сложнее, чем, скажем, в Саудовской Аравии, то учёные полагают, что разработка этих ресурсов вряд ли существенно изменит географическую картину добычи нефти в мире.

Зато основные газовые ресурсы сосредоточены в России. Как отмечают авторы,

освоение углеводородов Арктики «ещё более укрепит и без того завидное положение России, как главного поставщика природного газа».

Да и самих газовых ресурсов не открыто больше. Учёные полагают, что в Арктике ещё можно найти месторождения с общими запасами от 11 до 130 триллионов кубометров, а в качестве центральной оценки приводят 48 триллионов кубометров. Это около 30% общемировых запасов газа и даже чуть больше современных доказанных запасов газа в России – крупнейшем хозяине и поставщике газа на мировой рынок. При современном уровне потребления одних лишь этих запасов хватит на 15–20 лет.

И примерно 40% всего этого богатства лежит всего в одном районе – в неосвоенной пока морской части западносибирского бассейна, проще говоря – на дне Карского моря. Его ресурсы оцениваются примерно в 18 (от 4 до 40) триллионов кубометров газа. В крупнейшем нероссийском месторождении – к северу от Аляски, где много нефти – газа меньше в 4 раза.

А за Карским морем в рейтинге привлекательности следует Баренцево – в первую очередь его восточная сторона между Кольским полуостровом и Землёй Франца-Иосифа, в принадлежности которых России никто не сомневается. Здесь, полагают учёные, около 9, а то и все 27 триллионов кубометров газа ждут извлечения на поверхность.

Однако самая западная часть этого географического района вместе с частью так называемой платформы Баренцева моря являются предметом территориального спора между Россией и Норвегией.

Он продолжается уже почти полвека – с момента принятия в начале 1960-х предшественницы нынешней конвенции ООН по морскому праву. Проводить границу морских владений между соседними прибрежными государствами она рекомендовала по так называемой медианной линии, равно удалённой от береговой линии государств – если только между странами нет иного соглашения или как-то по-другому не сложилось исторически. Таким образом, морская граница оказывается существенным образом зависимой от ориентации береговой линии. Эта же рекомендация осталась в силе и в нынешней Конвенции.

В точке, где сходятся Россия и Норвегия, граница Скандинавского полуострова, если её прослеживать с запада на восток, уже успела пройти самую северную точку и «завернуть» к югу. А потому и медианная линия от сухопутной границы довольно резво уходит на восток. Понятно, что в такой ситуации Москва настаивает на необходимости проводить границу по меридиану, как она была проведена с момента подписания соглашения о статусе Шпицбергена, ссылаясь на второе предложение соответствующей статьи конвенции. Осло же с удовольствием принимает рекомендации первого предложения и не желает слышать о каких-то прецедентах. Кстати, отсюда (равно как и из отличающегося понимания договора о Шпицбергене) постоянные задержания наших рыболовецких судов норвежским рыбнадзором.

Правда, добыча нефти и газа – предприятие существенно более масштабное, чем рыбная ловля. Чтобы не раздражать друг друга, ни Россия, ни Норвегия не ведут никакой добычи в спорной зоне, да и геологические изыскания тоже почти не ведутся. Так что где там добывать нефть и газ, пока никто не знает. Благо самое крупное и перспективное сейчас месторождение газа – Штокмановское – находится к востоку что от российского, что от норвежского варианта нашей морской границы. И пока тут отсасывают, карты потенциальных запасов углеводородов могут ещё не раз уточниться.