Скромность фараонов

Для большинства из нас понятие «египетские пирамиды» относится всего к трём древним сооружениям в Гизе – пирамиде Хеопса и «двум ещё каким-то». Вместе с тем, количество известных древних захоронений на территории Египта, которые археологи относят к числу пирамид, превышает сотню, а ещё добрые две–три сотни считаются неоткрытыми.

И всё-таки самая-самая – пирамида Хеопса, или Хуфу, фараона IV династии, правившего в период с 2604 по 2581 годы. Две другие, что стоят рядом с ней, – пирамиды Хефрена и Микерина, не то брата с сыном, не то сына с внуком Хеопса, их родственные отношения историки не могут установить по сих пор.

Известно, что пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерина выстроены в одну линию – юго-западные углы сооружений лежат строго (с точностью лучше метра) на одной прямой – так называемой «диагонали Гизы», указывающей точно на храм бога Солнца в Гелиополе.

Есть такая же диагональ, указывающая ровно на тот же храм, и у трёх пирамид в Абусире, в которых покоятся фараоны V династии Сахура, Нефериркара и Ранефереф. Притом для этих пирамид «управляющая диагональ» является, по сути, виртуальной – из Абусира не видно ни Гелиополя, ни храма Ра: их загораживает скальное плато. Наличие этой «виртуальной» диагонали в очередной раз свидетельствует о высочайшем уровне развития геометрии у древних египтян.

Как правило, такую ориентацию принимали за попытку фараонов утвердить своё родство с величайшим божеством и через него – провозгласить величие.

С этим утверждением готов поспорить Джулио Мальи – итальянский математик, специалист по теоретической космологии и одновременно египтолог-самоучка, к мнению которого, тем не менее, иногда прислушиваются профессионалы. В статье, с которой можно ознакомиться на сайте электронных препринтов Корнельского университета,

Мальи утверждает, что нашёл общий принцип, в соответствии с которым расположены пирамиды большинства фараонов IV и V династий. Этот принцип – не тщеславие, а скромность и экономия.

В течение двух веков, от Хеопса до Шепсескара, все пирамиды строились так, чтобы их не было видно из Гелиополя, и с уважением к замыслу самого Хеопса. Притом строились пирамиды в тех невидимых местах, где постройка была бы наименее затратной.

Собственно, профессиональные египтологи уже давно отказались от геродотовых представлений о фараонах-строителях гигантских пирамид как о безжалостных правителях, не считавшихся с затратами и глухих к страданиям людей, которым пришлось воплощать в жизнь причуды фараонов. Судя по многим находкам, многие строители были не бесправными рабами, а вольнонаёмными рабочими, труд которых достойно вознаграждали.

Да и место для строительства пирамид выбирали не просто так, там где захотелось фараону, а из вполне практических соображений. Не стали же фараоны строить свои пирамиды где-нибудь далеко в пустыне – все они расположены прямо на берегу Нила, в пределах нескольких сот метров, максимум километра от границы воды в периоды максимального разлива реки.

Мальи последовательно перечисляет пирамиды фараонов IV и V династий и показывает, что они точно следовали заветам скромности и экономии – иногда прибегая к неожиданным и весьма оригинальным уловкам, чтобы им подчиниться. Так, наследник (сын или брат) Хеопса Хефрен построил свою пирамиду сразу же за пирамидой Хеопса – и ровно так, чтобы она не высовывалась из-за величайшей пирамиды, если смотреть от храма бога Солнца. То же самое сделал и наследник Хефрена Микерин, насколько хватило его недолгого царства.

У сына Микерена Шепсескафа такой возможности уже не было – к пирамиде его отца и так надо было выдвигаться на километр в пустыню.

Возить камень дальше не было возможности, а ставить свою пирамиду рядом с пирамидой не то деда, не то прадеда Хеопса не позволяла скромность – так её было бы видно из Гелиополя. Шепсескаф в итоге решил обойтись без классической пирамиды, построив себе мастабу на юге Саккары, где ни о каком виде Гелиополя и речи быть не могло.

Не менее оригинальным было и решение проблемы основателем V династии Усеркафа. Он (или его главный архитектор, кто ж теперь скажет) построил свою пирамиду почти вплотную к древнейшей пирамиде Джосера, подчеркнув тем самым свою близость к III династии. Одновременно он воспользовался тем же методом выравнивания по диагонали юго-восточных углов на Гелиополь, что и Хеопс со своими последователями, что, должно быть, символизировало преемственность с IV династией.

В то же время Сахура, последний слог имени которого уже говорит о возврате к особому почитанию Ра, решил стать «вторым Хеопсом» и основать новую династическую диагональ. Для этого он выбрал ближайшее к пирамиде Хеопса место, которое не было видно от храма Солнца, – и расположил свою усыпальницу на берегу Нила ровно там, где его начинало прикрывать скальное плато. Двое его последователей – Нефериркара и Ранефереф – продолжили диагональ.

У Шепсескара возможности продолжить диагональ V династии не было по той же причине, что и у Шепсескафа – слишком далеко в пустыню пришлось бы забираться.

На этом вся история с диагоналями и закончилась, к этой идее позднее возвращались лишь эпизодически и символически.

Зачем понадобился фараонам принцип «скромности», Мальи не знает. Не факт, что он вообще интерпретировал нежелание фараонов «не высовываться» перед лицом Ра как проявление скромности, а не, скажем, символ преемственности.

Но будучи не только любителем-египтологом, но и немножко астрономом, математик Мальи показал ещё три странных символа. Если диагональ самых северных захоронений левого берега Нила своим южным концом указывает на точку захода Солнца в день зимнего солнцестояния, то диагонали Гизы и Абусира – на точки захода ярких звёзд созвездий Центавра и Киля. Что означают эти символы – пока такая же загадка, как и скромность фараонов.