Жир до пуза не доходит

К расстройству слишком большой части жителей сытых стран, закон сохранения вещества и энергии справедлив не только для отдельных химических реакций, но и для целых организмов, в том числе и для человека. Именно поэтому мечты о стройной фигуре, здоровом организме и активном долголетии мало совместимы с любовью к вкусной калорийной пище.

«Классических» вариантов решения этой проблемы два – меньше есть и больше заниматься спортом. Альтернативных гораздо больше. Можно, например, получить удовольствие от пищи, а потом избавиться от неё методом «двух пальцев». Можно ускорить её прохождение через кишечник или же попытаться «выловить» жиры до того момента, как они всосутся в кишечнике.

Роберт Фарезе из Института сердечно-сосудистых заболеваний имени Глэдстоуна в калифорнийском Сан-Франциско и его коллеги

предложили очередную альтернативу – нарушить превращение жиров в организме из одного вида в другой.

Опробованный на мышах способ препятствовал набору лишнего веса грызунами и развитию у них патологических изменений в сердце, печени и поджелудочной железе.

Белый жир, достигший совершенства у млекопитающих, – идеальные «закрома» для хранения энергии. Сюда откладываются излишки калорий, которые в случае необходимости легко превратить в тепло или полезную работу. Разнообразные триглицериды пищи, составляющие в развитых странах до 30% рациона, в просвете кишечника легко расщепляются до отдельных жирных кислот.

Затем они всасываются в тонкой кишке и прямо в её стенке превращаются в новые ди- и триглицериды, удобные нашему организму. Дальше новые триглицериды поступают в кровоток в виде крохотных капелек – хиломикронов, упакованных в белковую оболочку. А уже эти капельки могут либо востребоваться клетками нашего организма, в первую очередь мышечными, либо откладываться в жировой ткани.

Определяющей реакцией в этой схеме является синтез новых триглицеридов с помощью фермента MGAT2. Именно на нём и сконцентрировались Фарезе и соавторы публикации в Nature Medicine.

Как ни странно, мыши, дефектные по гену этого фермента, оказались жизнеспособными. Значит, превращения жиров в нужную форму всё-таки осуществлялись какими-то обходными путями – совсем без жиров выжить нельзя.

Однако без гена MGAT2 даже в условиях жирной диеты мыши практически не набирали вес, уровень «плохих» липидов и холестерина в крови возрастал гораздо меньше, а сердце, сосуды, печень и поджелудочная практически не страдали от тучного образа жизни.

И хотя все эти показатели отличались у «дефектных» мышей и нормальных грызунов, сидевших на здоровой диете, ключевая роль MGAT2 неоспорима.

Ученым ещё предстоит разобраться, куда «пропадают» калории, с таким трудом добытые для жировой ткани. Одна из гипотез состоит в том, что в отсутствие фермента MGAT2 клеткам тонкой кишки на всасывание и превращение требуется гораздо больше времени. Это позволяет избежать резкого возрастания уровня липидов в крови, и в результате белая жировая ткань «не чувствует» избытка и не начинает откладывать запасы. В итоге большая часть жира по мере поступления сгорает в мышцах, где идёт в работу, или в буром жире, где расходуется на разогрев организма.

Но даже без понимания всех механизмов эффекты, продемонстрированные Фарезе, могут стать очень неплохим направлением для фармакологических разработок.

Апологеты евгеники, наверное, предложат ещё до зачатия лишать все родительские клетки упомянутого MGAT2: родившимся без этого гена детям искушение чревоугодием стало бы нипочём.

Есть и менее радикальный вариант – найти вещества, блокирующие фермент MAGT2. Направление для поисков и будущего «лекарства от ожирения» заманчивое: фермент располагается в клетках кишечника и распространение этих препаратов легко ограничить, снизив возможные побочные эффекты.