Хулиганство обнаружило умысел

Вот уже 10 лет почти каждый летний день начинается для шимпанзе Сантино одинаково. Рано утром, пока парк развлечений Furuvik в шведском городе Евле ещё закрыт для посетителей, доминантный самец выходит из укрытия и начинает спокойно, без спешки и лишних нервов, собирать камни в кучки. За десять лет все булыжники, что просто валялись под ногами, уже давно подобраны, так что камни он в основном достаёт из-под воды – из рва, который окружает вольеру, где Сантино живёт с полудюжиной подруг.

Иногда к камням Сантино добавляет плитки бетона, что отколупывает от залепленной раствором «набережной» рва. Иногда, если в руках оказывается слишком большой бетонный сляб, шимпанзе раскалывает пластину на несколько плиток меньшего размера. Соорудив на «набережной» несколько кучек по нескольку камней в каждой, Сантино принимается за другие важные дела, пока не придут посетители.

С их появлением весь старательно заготовленный арсенал Сантино пускает в дело: он швыряет камни в зевак, утверждая таким образом своё над ними превосходство.

Как уверяет Матиас Осват из шведского Лундского университета, описавший (временная ссылка) хулиганское поведение самца шимпанзе в последнем номере Current Biology, это первое неоспоримое свидетельство способности животных планировать свои действия в соответствии не с текущим, а с будущим своим эмоциональным состоянием. До сих пор способным на такое считали только одно животное – человека; в случае с Homo sapiens есть даже специальная формулировка: подобное хулиганство называется «умышленным».

Учёные давно знают, что приматы, особенно человекообразные, способны к сложному поведению, могут действовать целенаправленно и даже изготавливать инструменты, которые облегчают им достижение поставленных целей.

Чего показать не удавалось, пишет Осват, так это того, что обезьяна может готовиться к достижению цели, которая пока даже не замаячила на горизонте.

Одно дело – это увидеть банан, почуять неодолимое желание съесть его и начать придумывать, как бы эдак воспользоваться предоставленными экспериментаторами средствами, будь то дубина, сложная система рычагов или нужные кнопки на пульте, чтобы это желание было поскорее удовлетворено. Такие эксперименты всегда включают некоторый элемент провокации (например банан).

Совсем другое дело – сознавать, что через некоторое время, когда станет посветлее, поглядеть на тебя придут другие приматы и ты почуешь жгучую необходимость показать им, кто здесь главный. И, осознав эту будущую необходимость, заранее подготовить средства для такой демонстрации. Поскольку в случае Сантино никакой провокации нет и камни он собирает в спокойном состоянии, никак не похожем на возбуждение от встречи со зрителями, его подготовка – это именно осознанное планирование, утверждает приматолог.

«Это значит, что у них (обезьян – «Газета.Ru») есть высокоразвитое сознание, включающее ментальное «проигрывание» потенциально возможных событий, – пишет Осват. –

Скорее всего, у них есть такой же «внутренний мир», какой возникает в нас, когда мы вспоминаем прошлые события нашей жизни и задумываемся о грядущем».

«Когда дикие шимпанзе собирают камни или собираются на войну, это запланировано заранее, – уверен шведский учёный. – Я бы предположил, что они заранее продумывают и большую часть своей повседневной жизни».

Швырять камни Сантино научился не сразу. Он родился в Баварии и переехал в Швецию лишь в возрасте 5 лет. В 16 лет он оказался доминантным самцом в Furuvik, однако даже новый статус не сразу заставил шимпанзе бросаться камнями в посетителей. Как сообщается в статье, смотрители парка развлечений впервые заметили необычные кучки камней лишь летом 1997 года, когда Сантино было 19. Через год к камням добавились куски бетона.

Хотя поведение единственного животного не совсем корректно приписывать всем шимпанзе, Осват полагает, что в данном случае это возможно. По мнению учёного, помочь проявиться скрытым способностям Сантино могли именно особенности содержания в шведском зоопарке. Он расположен на 60-й параллели, а потому в вольер обезьян выпускают всего несколько месяцев в году, когда достаточно тепло. В большинстве других зоопарков шимпанзе видят посетителей круглый год и потому привыкают не обращать на них особого внимания.

Северный климат позволил раскрыть и ещё один удивительный талант Сантино: он умеет определять «слабые» места в бетоне на слух.

Они возникают так же, как портится асфальт на российских дорогах: летом вода проникает в трещины бетонного покрытия, а зимой замерзает там и, расширяясь, раскалывает его изнутри.

Наблюдая за шимпанзе по утрам, обезьяньи смотрители заметили, что самец постоянно, то там, то сям постукивает по бетону. И там, где слышит характерный гулкий, «пустой» звук отслоившегося бетона, начинает долбить гораздо сильнее, иногда даже пользуясь для этой цели другими камнями. Зачастую после этих упражнений в руках шимпанзе остаются бетонные плитки размером по 20–30 сантиметров, которые Сантино потом подравнивает или колет на части.

Правда, метатель из шимпанзе не очень хороший. Размахиваться он не умеет, прицеливаться тоже, так что редкий снаряд перелетает через ров. Но уже первый камень, полетевший в сторону зрителей, заставляет толпу разбегаться в стороны. В Current Biology почему-то не пишут, появляется ли в этот момент на лице Сантино самодовольная ухмылка.