Стволовые клетки наследили в опухоли

Из всех человеческих тканей и органов нервная система дольше всех оставалась недоступной учёным и врачам. И дело не только в изолированности и уникальной архитектонике межклеточных контактов и проводящих путей. Долгое время нервные клетки считались неспособными к делению, а следовательно, и к регенерации – вне зависимости от оказываемых «воздействий».

Неудивительно, что с появлением в конце прошлого века такого направления, как клеточная терапия, самые большие надежды возлагались именно на лечение неврологических заболеваний. Самым перспективным и эффективным биологическим материалом же считались эмбриональные и фетальные клетки, полученные на разных стадиях развития человеческого зародыша (фетальные – чуть позже, с 10 по 24 неделю).

В таких «высокотехнологичных и перспективных» отраслях медицины о побочных эффектах говорить не принято. А ведь именно потенциальные риски вкупе с этическими соображениями до недавнего времени оставались основным сдерживающим фактором развития этого направления.

Стволовые клетки с раком

Публикация Гидеона Решави из медицинского центра Шеба при Университете Тель-Авива вряд ли повлияет на мнение новоизбранного президента США отменить ограничения на работу со стволовыми клетками. Не факт, что она убедит Росздравнадзор, лицензирующий подобную деятельность в России, внимательнее относиться к этому процессу.

Но вот количество настороженной публики явно увеличится, а противники стволовых клеток, без сомнения, поднимут этот случай на знамёна.

Ученые описали случай развития опухоли в спинном и головном мозге мальчика с атаксией-телеангиэктазией после трансплантации фетальных клеток. Трансплантацию выполнили в Москве.

Сейчас мальчик жив, находится под наблюдением у израильских специалистов и получает лишь консервативное лечение. Ни повторная операция, ни курс химио- или радиотерапии не потребовались.

Авторы статьи в PloS Medicine (среди которых нет тех, кто непосредственно выполнял трансплантацию клеток) описали многоочаговую глионейрональную опухоль – т. е. опухоль, состоящую и из нейронов, и из «поддерживающих и изолирующих» глиальных клеток.

Сам случай развития этой опухоли для больных с таким синдромом не является исключением. Более того, именно новообразования нервной системы, изолированной от иммунной системы полупроницаемыми барьерами, как правило, и становятся причиной гибели этих больных, редко доживающих до 20 лет. Но Решави и коллеги, выполнившие в 2006 году операцию по удалению одного из очагов этой опухоли в спинном мозге, попытались найти связь между опухолью, впервые зарегистрированной на МРТ в 2005-м, и инъекциями стволовых клеток, выполненных в Москве в 2001, 2002 и 2004 годах.

В какой-то степени им это удалось: в опухоли были обнаружены только два типа «донорских» клеток. Они убедительно отличались от клеток самого мальчика – как наличием женской половой хромосомы, так и полноценной копией гена амелогенина, дефектного у больных синдромом Луи-Бара от рождения.

Вот только считать, что опухоль вызвала пересадка стволовых клеток, а не клетки мигрировали в появившуюся опухоль, – нельзя.

Больной изначально предрасположен к развитию опухоли, и достоверно установить, что стало ведущим – инъекция клеток или микроокружение, – на основании только гистологических и генетических данных единственного очага опухоли нельзя.

Мнения разделились даже в научной общественности: сам Решави, не пожелавший называть московскую клинику и общавшийся с её врачами только через родителей ребёнка, считает, что дело в недостаточной «характеризации» – грубо говоря, очистки клеток перед введением. То есть во время инъекций в нервную систему могли попасть клетки, потенциально способные дать начало опухоли. У анонимных пока врачей на этот счёт наверняка другое мнение.

На основании весьма «урезанного» протокола действий из московской клиники, предоставленного родителями израильским специалистам, точно выяснить, как производилась «очистка», нельзя. Там даже не указано, на каком сроке беременности производился аборт, а соответственно и забирался материал для трансплантации! А ведь срок в данном случае играет ключевую роль – чем он больше, тем более «дифференцированы» клетки нервной системы и тем меньше риск опухоли, но тем меньше потенциальный положительный эффект.

Загадочная клиника

За последнее время три западных компании получили разрешение на клинические испытания фетальных клеток в лечении неврологических заболеваний – это ReNeuron в Великобритании, Geron и StemCells в США. Один из основателей Geron Джон Синден в интервью Nature поспешил заверить, что «протоколы московской процедуры и наших испытаний не имеют ничего общего», и подстраховался фразой, что «один изолированный случай не может повлиять на всю индустрию».

В Москве клиник, занимающихся клеточной терапией неврологических заболеваний, 11 штук. Правда, лишь в трёх из них согласились прокомментировать случай.

Самый оригинальный и краткий комментарий «Газете.Ru» дали в клинике «Давинчи»: «Стволовыми клетками можно лечить все заболевания. У меня сейчас все люди заняты, чтобы с вами разговаривать». Видимо, тем и заняты, что лечат все заболевания.

В клиникe Aesthetic Best Center, имеющей представительство в Москве, но расположенной в казахской Алма-Ате, нам не сказали, какие неврологические заболевания они лечат и какой биологический материал используют. Ещё в одном месте нам сообщили, что работают только с аутологичными, то есть получаемыми от самого больного клетками.

Развернутый комментарий удалось получить от доктора медицинских наук Андрея Степановича Брюховецкого, генерального директора Клиники восстановительной интервенционной неврологии и терапии «НейроВита» и члена редколлегии профильного журнала «Клеточная трансплантология и тканевая инженерия».

По его мнению, «не все так однозначно и категорично».

«Как правило, дети с этим заболеванием не доживают до 12–14 лет. Основная известная причина смерти – возникновение опухолей мозга и солидных (твердых – «Газета.Ru» ) опухолей из-за тяжелых нарушений иммунной системы у данных пациентов. Лечения данной патологии в мире нет. Поэтому смерть данных пациентов от опухоли закономерна, – пояснил профессор Брюховецкий. – Применение фетальных и эмбриональных стволовых клеток при интрацеребральном и интратекальном введении (такие пути введения и использовались «московскими врачами», по данным Решави, – «Газета.Ru»), несомненно, приводит к их миграции в опухоль и, соответственно, к химеризации пациента. Поэтому наличие генов и кусков ДНК другого (других) организма после применения фетального и эмбрионального материала в мозговом веществе и опухоли абсолютно закономерно и типично».

«Почему авторы делают вывод о том, что это и есть причина, не очень понятно», –удивляется профессор.

По словам гендиректора, в его клинике используют аутологичный материал, то есть стволовые клетки только от самого пациента, так что мальчика лечили явно не его подчинённые. Впрочем, даже при лечении фетальными клетками куда больше положительных, чем отрицательных случаев (см. врез). Публикация Решави – действительно первая.

Предположить, где в Москве могла пройти такая операция, учёный затруднился.

В тупик

По мнению специалиста, эмбриональные стволовые клетки и их производные, фетальные клетки, равно как и клетки, полученные от животных, – тупиковое направление: «Вы можете получить фантастический результат, но вы не сможете его повторить, а это уже не научный подход».

К сожалению, непосредственно научных выводов, которые могли бы повлиять на проводимые сейчас исследования, сделать нельзя. Во-первых, из-за скудности протокола, а во-вторых, из-за невозможности установить, что было причиной, а что следствием. Так или иначе, этот относительно хорошо завершившийся клинический случай только подтверждает необходимость тщательного регулирования подобных исследований.