Чужая улыбка прижилась на американке

Пять лет назад муж 40-летней Кони Калп одним выстрелом из ружья оставил женщину практически без лица. Нос, щеки и верхняя часть рта перемешались с сотнями костных осколков и дробью. Уцелели лишь верхние веки, лоб, нижняя губа и подбородок. Мужчина, который после выстрела в жену направил оружие на самого себя, сейчас досиживает семилетний тюремный срок.

А вот женщине с 2004 года пришлось пережить почти 30 операций. Сначала хирурги извлекали осколки, а потом пытались хоть как-то восстановить череп и лицо. Скулы сделали из частей ребер, верхнюю челюсть – из берцовой кости. Фрагменты кожи неоднократно пересаживали с лодыжек. Но ей все равно приходилось дышать через трубочку и есть жидкую пищу.

Сейчас Кони может разговаривать и дышать через рот и через нос – и всё благодаря трансплантации лица, проведенной в Кливлендской клинике командой хирургов под руководством Марии Симеонов.

Во вторник вечером пациентку предъявили миру на специальной пресс-конференции.

Несмотря на то, что операция была проведена почти полгода назад, срок, выдержанный врачами и пациенткой, вполне объясним – об итогах настолько масштабной трансплантации трудно судить даже после первых недель пересадки. Безусловно, доноры (в данном случае это погибшая женщина) очень тщательно подбираются, чтобы добиться максимального совпадения генов комплекса гистосовместимости, отвечающих за отторжение чужеродных тканей.

Но это не гарантирует успешного исхода, ведь необходимо ещё дождаться прорастания кровеносных сосудов и нервов, в противном случае трансплантат просто погибнет на новом месте. По этим причинам пресс-конференцию собрали лишь пять месяцев спустя после операции, когда Кони уже может свободно, хотя и не очень понятно, разговаривать и управлять отдельными мимическими мышцами; например, она с удовольствием улыбалась на камеры.

Эта операция стала первой в США и четвертой в мире трансплантацией лица. Впервые частичная пересадка была проведена во Франции в 2005 году, а год назад ещё о двух успешных исходах сообщили китайские и снова французские врачи.

После 10 декабря было проведено ещё три успешных операции, но об их результатах пока не сообщалось. Что же касается предыдущих, то первый китайский пациент Госин Ли, лишившийся привычного облика после встречи с медведем, летом прошлого года умер – как предполагается, из-за несоблюдения режима и злоупотребления средствами народной медицины.

Для Кони Калп ситуация пока более благоприятная – во-первых, у пациентки сохраняются хорошие отношения с врачами, и бежать из клиники ей не пришлось. Во-вторых, дозу иммуносупрессивных препаратов, подавляющих реакции отторжения, удалось существенно снизить. И хотя Кони придётся принимать по несколько таблеток ежедневно в течение всей оставшейся жизни, эта доза существенно меньше той, что пришлось назначить китайцу.

Пока функции трансплантата, включающего в себя кожу, мышцы, нервы, жировые включения и железы, ещё не полностью восстановились.

Но врачи и их подопечная не теряют надежды и даже рассчитывают «улучшить результат» – после восстановления кровоснабжения хирурги планируют убрать лишние складки.

Подобные процедуры вряд ли когда-нибудь войдут в рутинную практику, хотя бы из-за трудностей, связанных с подбором доноров. Однако в некоторых исключительных случаях такая операция может даже стоить дешевле поэтапных процедур восстановления. По подсчетам директора клиники Кливленда, 22-часовая операция с 80-процентной пересадкой лица вкупе с последующим лечением обошлась в $300 тысяч, в то время как десяток последовательных процедур с частичным восстановлением обходится около $1 миллиона.

Овощи не дураки

Растения, несмотря на свою неподвижность, достигли не меньшего эволюционного прогресса, чем животные или бактерии.

Относительно слабым местом растений может показаться иммунитет: в отличие от нас растения лишены подвижных клеток, а поэтому им приходится справляться с чужеродными агентами совершенно другими способами. По большому счету, каждая клетка растения вынуждена сражаться с возбудителем самостоятельно.

В бой идёт все: фитонциды, активные формы кислорода и подавление реализации наследственной информации бактерий и вирусов за счет РНК-интерференции. Есть и ещё одна уникальная система – рецепторы распознавания нуклеотидных и аминокислотных последовательностей паразитов (PRR, pattern recognition receptors). Подобные универсальные рецепторы есть и у нас, однако в случае растений они играют куда большую роль и именно им приходится справляться с постоянной изменчивостью бактерий и вирусов.

Последние не остаются в долгу. Как показали Джон Ратьен из лаборатории имени Сейнсбери в британском Норвиче и его коллеги, статья которых опубликована в последнем номере Science,

бактерии Pseudomonas syringae умеют обходить иммунную защиту томатов, разрушая ключевой фермент, который должен был бы эти самые бактерии уничтожать.

Псевдомонады делают это благодаря белку AvrPtoB, который хотя и не мешает клеткам томата распознавать возбудителя, зато предотвращает развитие ответной реакции, разрушая сигнальные ферменты, киназы, по которым томатные клетки синтезируют губительный для бактерий фермент.

Но на этом гонка вооружений не закончилась: томаты научились распознавать вредоносный AvrPtoB и уничтожать его с помощью другой защитной системы, пишут авторы.

Иными словами, у помидоров есть подобие «специфической» иммунной системы, пусть и неспособной адаптироваться к новым патогенам.

К сожалению, детали эволюционного процесса, научившего помидоры справляться с псевдомонадами, остались за рамками публикации. Наверняка прошли десятки и сотни поколений томатов, прежде чем появилась столь полезная мутация.

В любом случае, обнаруженный авторами феномен, в котором растение научилось избирательно распознавать патоген, относится, скорей, к исключениям. Но поколения эволюционных проб и ошибок стоили полученного результата, ведь теперь вся популяция томатов обладает соответствующим «врожденным» иммунитетом (если, конечно, предположить, что выявленная мутация возникла до окультуривания и активного расселения по планете).

А вот перенять эти растительные навыки у людей вряд ли получится: в таком случае «вакцинация» представляла бы собой настоящую генную терапию, встраивающую в геном необходимый для распознавания бактерий участок.